Я смотрю на него, и вижу солнце.
— Коэни… Что все–таки случилось?
Он отворачивается от заката и сдвигает брови в искреннем огорчении:
— Извините, фарра. Просто сорвалось с языка. Ваше время не стоит моих проблем, они слишком незначительны. Извините, что заставил вас беспокоиться за меня.
— Я слишком редко беспокоюсь о ком–то, чтобы это действительно доставило мне неудобство. И… если ты называешь это проблемой, значит, она действительно есть?
Коэни беспомощно посмотрел на меня.
— Боюсь, это будет очень невежливо, если я скажу. И может затронуть чужие чувства.
— Ватар решает такие вопросы за тех, кто сомневается. Ты ведь сомневаешься? — тихо сказала я, подняв лицо к небу. — Что–то в форте?… Кто–то, кого ты… любишь?…
— Нет!
Неожиданный вскрик заставил меня вздрогнуть. Коэни вспыхнул и отвел глаза.
— Нет? Тогда… — я начинала беспокоиться. И мягко, очень мягко повторила: — Что случилось?…
— Фарра Морровер… Не надо, не заставляйте меня. Фарра Тисса…
— Фарра Тисса?… — прошептала я, не веря своим ушам. — Чувства?! Она что, к тебе приставала?!!
Коэни мучительно краснел, не в состоянии сказать хоть слово. Наконец он прошептал:
— Я попытался объяснить фарре, что я не… но, к несчастью, был не очень убедителен.
— Я отверну голову этой чертовой шлюхе! — рявкнула я, слишком шокированная, чтобы помнить, с кем говорю. — Это же надо было додуматься…
— Я боялся, что вы так и скажете, — несчастным голосом отозвался Коэни. — Пожалуйста, не надо с ней ничего делать. Она не причинила мне никакого вреда. Честно.
— Помилуй меня Звезда, — простонала я, закатывая глаза. — И ты ее еще защищаешь.
Мальчик не ответил, зарывшись лицом в скрещенные на колене руки. Несколько минут прошли в молчании, во время которого я переваривала тот факт, что некая фарра Тисса, в придачу к клинической склонности к потаскушеству, если и не страдает педофилией, то очень близко к этому подошла. Коэни — красивый мальчик, выглядящий даже младше своих лет, привлекательный для девчонок вроде Атки или чуть постарше, но не для взрослой же женщины, старшей его вдвое, а то и втрое.
— Ладно, я обещаю тебе ограничиться устным обсуждением проблемы с этой… фаррой, — сказала я наконец и повернулась к нему. — Если ты, в свою очередь, кое–что мне пообещаешь. Никогда не скрывать своих проблем от меня. Как бы невежливо это не было. Согласен?
Сквозь встрепанные белокурые волосы все еще розовели щеки, глаза грустно смотрели на меня. Ему действительно было жаль, что из–за него у кого–то будут неприятности, если этот кто–то не причинил ему явного вреда.
