Вернется из театра,
[41] он недоверчиво глядит,
Любовника ища повсюду. С тех пор для нас
Недопустимо, что раньше делать мы могли.
Мужчин так сильно он восстановил,
Что, раз жена венок плетет, она уж влюблена,
И, если только что-нибудь уронит,
У мужа уж вопрос: о чем ты думаешь?
О друге из Коринфа, вероятно?»
Понятно, что красноречивая гречанка так отвечает обвинителю ее пола, но Еврипид вряд ли мог возводить на женщин такие обвинения, и мужчины ему не стали бы верить, если бы они сами не знали очень хорошо, что эти обвинения справедливы. Судя по заключительным словам обвинительной речи, в Греции не было обычая, существовавшего раньше в Германии и во многих других странах, по которому хозяин предоставляет в распоряжение гостя на ночь собственную жену или дочь. Вот что рассказывает Мурнер об этом обычае, который встречался в Голландии еще в XV веке: «В Нидерландах обычай: если у хозяина ночует любимый гость, то он доверчиво кладет с ним свою жену».[42]
Усиливающаяся классовая борьба в греческих государствах и печальное положение во многих из этих маленьких общин побудили Платона исследовать вопрос о наилучшей конституции и устройстве государства. В своем «Государстве», которое он выставляет как идеал, он требует для первого класса граждан — стражей полного равноправия женщин. Они должны наравне с мужчинами принимать участие в военных упражнениях и исполнять все те же обязанности, но только выбирать более легкое, «ввиду слабости пола». Он утверждает, что естественными задатками оба пола одинаково наделены, но только женщина в общем слабее мужчины. Далее, женщины должны были быть общими для мужчин, точно так же дети, так что ни отец не мог знать своего ребенка, ни ребенок своего отца.[43]
Аристотель думает более буржуазно. Согласно его «Политике» женщина должна быть свободна в выборе супруга, но должна быть ему подчинена; впрочем, ей предоставлено право «давать добрый совет». Фукидид высказывает взгляд, которому обеспечено одобрение всех филистеров. Он говорит, что та супруга заслуживает высшей похвалы, о которой вне ее дома не слышно ни худого, ни хорошего.
При таких взглядах уважение к женщине должно было все более падать; страх перенаселения привел даже к тому, что стали избегать интимного общения с нею. Дошли до неестественного удовлетворения половой потребности. Греческие государства были городами с небольшими земельными владениями, способными прокормить при обычных условиях лишь определенное количество населения. Боязнь перенаселения побудила Аристотеля советовать мужчинам держаться вдали от своих жен и пользоваться любовью мальчиков. Уже до него Сократ восхвалял любовь к мальчикам как признак высшего образования. В конце концов этой противоестественной страсти стали предаваться самые выдающиеся деятели Греции. Уважение к женщине пало очень сильно. Наряду с женскими публичными домами имелись мужские публичные дома. В подобной общественной атмосфере Фукидид мог сказать, что женщина опаснее бушующего моря, огненного жара и падения диких горных вод. «Если существует бог, выдумавший женщину, то, где бы он ни был, он должен знать, что он — виновник величайшего зла».
