Наконец Егор Кожемякин, «спознавшись», как он это называл, со всеми флуггерами, сделал свой выбор. К нему подбежал авиационный техник.
— Значит, так, — сказал Егор, поглаживая носовой обтекатель флуггера. — Сделай все, как на старом было. На перед ему нарисуй такого же Сирина. Вязанку чеснока и красного перчика я тебе поднесу. Прикрутишь вокруг приборной доски. Дам еще тебе…
Мне было интересно, какие еще овощи Кожемякин намерен противопоставить рентгеновским лазерам джипсов, но тут «безлошадные» Бабакулов, Фрайман и Цапко одновременно набросились на другие флуггеры и техников, каждый со своими требованиями по украшательству. А к нам обратился комэск:
— Кадеты, вас четверо, а флуггеров два. Варианты вроде «летать по очереди» не рассматриваются. Дай бог успеть слетаться с нами хоть двоим. Поэтому придется что-то решать. Прямо сейчас.
— Вопрос… можно? — робко спросил Коля.
— Первый и последний. — Готовцев гордо вздернул подбородок и поиграл желваками.
Нет, жаль, решительно жаль, что я не собкор «Небесной гвардии»! Какие кадры пропадали! Матерый космический волк делится военной премудростью с молодым пополнением…
— Те, кто не попадет в летный состав, что будут делать?
— Ни-че-го.
— Совсем ничего?
— Абсолютно ничего. В остальных эскадрильях та же ситуация — перебор добровольцев, недобор флуггеров. Вас нельзя использовать как техперсонал. Вы не годитесь в бортстрелки и летнабы на спасательные машины. Вы — всего лишь дорогостоящие заготовки. Какой-то прок из вас будет через пару лет. Но сегодня вы бесполезны. Итак, решайте: кто будет летать, а кому валяться на койке брюхом кверху и жрать казенный харч.
И вот тут произошло нечто не для печати. Не сговариваясь, Коля, Быстров и Власик одновременно отказались:
— Значит, не судьба.
— Не драться ж теперь из-за них.
— Запишите меня в запасные.
— То есть как это? — Готовцев, кажется, не был готов к подобному повороту событий. Он небось думал, что мы сейчас устроим вокруг этих проклятых флуггеров громкую свару.
Впрочем, то же думал и я. Сообразительные у меня однокашники, один я туповат вышел!
— Вот так. Я не лечу. — Коля вздохнул. — Уступаю товарищам. И заметьте: я первый отказался.
— Что значит «первый»? — возмутился Быстров. — Я сразу осознал, что мне не хватает летного мастерства. И отказался не позже твоего. Так что бери флуггер, дружок.
— Именно так, кадет Самохвальский, — официальным тоном подтвердил Власик. — Вам с кадетом Пушкиным выпала большая честь. Дело будет важное, серьезное. А потому и летать вам, как лучшим нашим пилотам.
