Я так и не рискнул войти в эту страшную живодёрню, закрыл дверь, и мы стали спускаться дальше.
Ниже была расположена настоящая бойня, но бойня сатанинская. Там было полно зверей и животных. Ржанье лошадей, мычание быков, трубные крики ослов, волчий вой и свиное хрюканье – всё смешалось с предсмертными воплями умерщвлённых скотов. Но их не убивали, с них живьём сдирали шкуры и отправляли наверх, в тот зал, куда мы только что заглядывали. По залу метались, падали и корчились на полу окровавленные живые туши. От них тут же отрезали куски и засовывали себе в рот зверо-люди мясники. Они же пили дымящуюся кровь и уносили куски мяса и жбаны крови наверх, своим владыкам.
Я больше не мог ни видеть крови, ни слышать ничего, ни думать о творившемся. Со слезами умолял я Старца увести меня отсюда. Но Старец тихо и строго молвил: «Ты мучил душу свою и сердце, как мучают они животных и людей. Оскорблённый Дух твой услышал твои томления и муки. Теперь же терпи, слушай и смотри, чего так страстно хотел – тому внимай. Вернуться нам нельзя. Мы должны продолжать путь вперёд, каким бы страшным он ни был. Мужайся и терпи, и не бойся ничего, ты со мной…»
Я смотрел на него и только сейчас заметил, как он изменился с тех пор, как мы начали путешествие, да и я тоже. На нас обоих уже не было тех светлых одежд, которые я видел в подвале. Он стал самым обычным стариком-персом, тем самым, который обещал провести меня через границу…
Мы всё ниже спускались внутри башни, и нельзя всего передать, что мне там довелось увидеть и услышать.
В самом нижнем этаже башни я увидел зал, разделённый на части страшными перегородками. Они были сделаны из костей человеческих скелетов, уложенных так плотно, что нельзя было увидеть, что делалось за этими перегородками. В каждую вёл ход, а вместо двери – две перекрещённые толстые цепи, на которых висел огромный замок.
Я спросил Старца, что это за ужасные перегородки. Он ответил: «Это их лазарет», и, посмотрев на меня, грустно улыбнулся.
И правда, я заметил, что там сновали зверо-люди, имевшие некое подобие с врачами. Лица у них были свиные и тигриные, халаты, как у врачей, но только не белые, а похожие на тигровые шкуры – пятнистые. Халаты были подпоясаны мёртвыми змеями и покрыты то коричневыми, то чёрными, то красными пятнами.
Врачи бесовские метались из одной перегородки в другую, гремя цепями и отпираемыми замками. За всеми перегородками поднимался и рос ужасный стон и вопли. Я стал заглядывать в проходы… В клетях лежали в постелях женщины, связанные цепями по рукам и ногам, и стонали от боли. Этот стон стал так велик, что весь зал сотрясался от страшного гула. Злобно сновали врачи с ключами от входов. Они бросались то в одну, то в другую клеть, тревожно озирались: никто ли за ними не следит? – кололи метавшихся страдалиц огромными шприцами, и те умолкали.
