— Ребята, чего она?
Нас уже окружили. Гена-длинный говорит:
— А ну погоди! Ты чего лезешь? — Это он Алёне.
— Кота ей какого-то, — говорит Славка с зелёной дачи, совсем смелый стал, аж на месте прыгает. — Дать ей бычков, сразу узнает!
— Сейчас дадим, — говорит Гена-длинный.
Мальчишки нас уже со всех сторон обступили. Даже не знаю, что делать. Их много! Придётся домой идти в синяках. Хоть мне ещё тоже не приходилось. Но вроде сейчас придётся.
Вдруг Алёна рукой как взмахнёт! А в руке у неё — ветка. Я и не заметила, когда она её сорвала. Как крикнет:
— А ну отойди! Кого этой веткой задену — сразу пупырями покроется! У меня ядовитая ветка! В жабьей слюне!
И во все стороны машет.
Мальчишки сразу от нас попятились, Гена-длинный — первый. И ещё рукой лицо закрывает. А Славка — тот даже отскочил. Отскочил дальше всех и оттуда кричит:
— Врёшь! Ядовитой слюны не бывает!
— А вот мы сейчас проверим! — хохочет Алёна.
И, размахивая своей веткой, прямо на Славку бежит. Я за ней на всякий случай тоже бегу. Может, надо помочь?
Славка тоже не захотел проверять, хоть и кричал. Нырнул в кусты, и уже его нет. Только мячик валяется. Алёна его на ходу поддала. Не знаю, куда мячик и улетел, я не видела.
Мы за дачу Полуниных забежали.
Тут коляска стоит, и ребёнок в ней плачет. А самой тёти Гали нет. Только Мямля стоит и на коляску смотрит. Так смотрит, прямо не моргнёт.
— Чего уставилась? — говорит Алёна.
И вдруг Мямлю своей ядовитой веткой погладила. Раз, раз…
А Мямля хоть бы что. Стоит. И теперь на Алёну смотрит. Вроде ей даже нравится. Ребёнок ещё громче плачет.
— Ты что? — говорю я. — Она же пупырями покроется!
— Ничем она не покроется, не бойся! — смеётся Алёна. — А ты тоже поверила? У нас ядовитых жаб нет. Они только в Африке водятся. Ещё надо за ними ехать. Вот вырасту — поеду.
Я даже обиделась.
— Ничего не поверила, — говорю. — Просто на всякий случай. Я, может, тоже поеду…
— Вместе поедем, — решила Алёна. — В Африку всегда ездят вместе — с друзьями. Там один пропадёшь.
ДА НЕТ, Я ЖЕ НЕ СТЕКЛЯННАЯ!
Эту ночь я плохо спала. Мне Ардальона не хватало в ногах. Непривычно как-то. Сверху на ноги ничто не давит, и они бросаются куда попало. Два раза вообще с раскладушки упали. Сразу, конечно, проснёшься.
И утром опять Ардальона нет. Дедушка в город уехал первым рейсом. Он будто хочет в кино там сходить, а то на даче засохнешь без всякой культурной жизни.
— Знаем мы это кино, — сказала бабушка.
Но дедушку отпустила. Может, в городе телеграмма, пускай прокатится. А мы без него побездельничаем.
