Не исключение тут и апокалипсисы, их мы тоже найдем среди апокрифической литературы, {Апокриф (греч.) - нечто потайное, скрытое.} но у этого жанра есть существенное отличие. Евангелия и Деяния сложились как жанры в среде первых христиан, и все апокрифические тексты такого рода берут за основу канонические образцы. Апостольские послания толке обладают специфическими чертами, от которых не отказывались и авторы апокрифов. Но практически ни один из позднейших апокалипсисов не подражает Откровению Иоанна - мы находим лишь некоторые общие черты. Объясняется это тем, что апокалиптика сложилась как жанр до появления христианской литературы. И более того: возникнув еще в эпоху Ветхого Завета и сформировавшись в ее последние века, апокалиптика оказала очень значительное влияние на тех людей, которые жили в Иудее в одно время с Иисусом Христом и многие из которых стали первыми христианами. В литературе раннехристианской жанр откровения лишь продолжил свою жизнь. И до Апокалипсиса Иоанна, и после него возникали такие писания, которые были похожи в чем-то существенном; одни из них были более яркими и оригинальными, другие - менее, и среди всех этих писаний Иоанново Откровение предстает, можно сказать, одной из высочайших вершин горного хребта.
Неповторимость Апокалипсиса Иоанна не означает, что должны быть преданы забвению другие памятники иудейской и христианской апокалиптики - напротив, благодаря столь выдающемуся творению вся эта литература приобретает для нас особый интерес.
* * *
Первые апокалиптические тексты иудаизма нужно искать в книгах ветхозаветных пророков, ведь пророчество имеет более всего сходства с апокалипсисом.
Впрочем, следует сразу оговориться: пророчество, пусть даже очень мрачное, каких множество у Исайи, Иеремии, Иезекииля, у малых пророков, само по себе еще не апокалипсис. Пророк предвидит и предрекает будущее, апокалиптик же - "последние времена" и конец света. И если пророк даже говорит о вмешательстве Самого Господа Бога, которое приводит к торжеству праведного еврейского народа над нечестивыми язычниками, то все-таки здесь еще не хватает важнейшего элемента апокалиптики - не хватает эсхатологии.{От греч. eschatos - последний, крайний.} И вот, при чтении книг пророков мы постоянно встречаемся с футурологией (то оптимистической, то пессимистической), но очень редко - с настоящей эсхатологией.
Не вдаваясь в обсуждение спорных вопросов библейской хронологии, мы тем не менее можем уверенно сказать, что один из первых текстов, где Ветхий Завет говорит языком апокалипсиса, - это главы 24-27 в Книге пророка Исайи. {Ученые иногда прямо называют эти главы "Апокалипсис Исайи".}
