— Садись!— не выдержал Груздев. — Бензобаки взорвутся! Проговорил и чуть из кабины не вылетел от страшного толчка. Земля резко ударила падающую машину и, словно гуттаперчевый мячик, метра на два подбросила вверх. Но нет худа без добра. При вынужденном прыжке самолет перескочил через срезанное снарядом дерево, зацепив лишь хвостом за измочаленный пень. «Кукурузник», подпрыгивая, еще бежал по израненной земле, а Костя уже отключил бензопровод и одним махом, задыхаясь в едком дыму, выскочил из кабины на крыло.
— Бежим, сержант! — крикнул он Сергею, чувствуя, как на спине горит комбинезон.
Следом за летчиком с крыла спрыгнул Груздев, и они метнулись к ближайшей воронке. Только свалились в нее, как над головами пронеслись огненные языки от взорвавшихся бензобаков, дохнуло жгучим жаром. Выглянули — самолет, разваливаясь, пылал чадным факелом.
— Помоги, спину жжет! — выдохнул Костя, морщась от сильной боли.
Сергей финкой распорол плотную ткань комбинезона, отрезая и отбрасывая тлеющие куски. Потом схватил лежащую под боком немецкую каску, зачерпнул на дне воронки мутную, с маслянистым отливом, воду и плеснул ее на спину лейтенанта. Тот от неожиданности вскрикнул и повернул к Груздеву свирепое, искаженное болью лицо.
— Ты что, сдурел? Тебе хаханьки, а меня в дугу сгибает.
Сергей невольно рассмеялся, увидев, как сквозь толстый слой копоти на лице Лисовского сверкают белизной крепкие зубы да поблескивают белки глаз.
— Вылитый негр! Шибко больно?
— А ты думал?! Будто горящих угольков за шиворот кто насыпал.
— Мама обожженные места завсегда намыливает и содой присыпает. Как на собаке все болячки зарастают...
— Успокоил... Где наши матери, а где мы!
— Занесло нас к черту в турки, — вздохнув, согласился Сергей. — Как теперь к своим выберемся? Где мы хоть находимся? Садились, я каланчу приметил. Выгорела, а над домами торчит...
— Какую каланчу? — недоуменно посмотрел на сержанта Лисовский;
— Ту, што нам в разведотделе на карточках показывали.
— А-а, понятно... Так то не каланча. Единственный в Европе семнадцатиэтажный небоскреб. Он возле Главного вокзала на площади Наполеона построен... Постой, тогда где-то неподалеку Маршалковская улица!
Костя потянулся за покоробившимся от огня планшетом и тихонько охнул. Стиснув зубы, раскрыл его и всмотрелся в желтеющий под листом целлулоида план Варшавы.
— Черта лысого тут поймешь, что к чему. Глазом не за что зацепиться, сплошные развалины... Попробуй, разберись. А нас в штабе с разведданными ждут.
