— Здоровски! — восхитилась Настя. — И правда, поехали?
Глеб глянул на нее, заулыбался, но ничего не ответил.
— Мы точно нет, — сказал Кирилл. — Сегодня с поезда, выспаться охота.
— Понятно, — с обидой сказала Настя. — Ну, вам вдвоем явно интереснее, чем с компанией! Тогда я тут остаюсь! А ты, Глеб?
— Ну не оставлю же я одну такую милую девочку-эмочку среди этих мрачных кровожадных готов! — ответил тот и широко улыбнулся.
— Мы пошли! — решительно сказал Кирилл и встал.
Марика тоже встала и приблизилась к нему.
— Да и мы уходим! — заявили Санек и Леночка. — Можем до метро вместе.
— Кирюх, завтра позвоню, — крикнул им вслед Глеб.
Когда они оделись и вышли из клуба, то увидели, что идет дождь со снегом. Кирилл заботливо поднял капюшон розовой кофточки Марики.
— Ну вот! — разочарованно сказал Санек. А днем такое солнце было!
— Ничего, до метро недалеко, — добавила Леночка.
Они быстро пересекли двор, поднялись по лестнице, которая находилась в огромной, но короткой трубе, и прошли калитку, оказавшись в узком полутемном переулке, ведущем на Ленинский проспект. Пройдя несколько метров, увидели, что возле стены дома стоят несколько парней. Они были с банками пива. Санек и Леночка отчего-то ускорили шаг. Парни повернулись к ним.
— Гляди-ка, — громко сказал один из них, высокий и крупный, — кладбищенские крысы начали вылезать из своих нор.
— Эй, готы-говноты, — подхватил другой, тоже высокий, но худой, и преградил им путь, — что, ваше сборище уже закончилось? А не рановато ли? Или на могилки свои спешите?
Кирилл замедлил шаг и взял Марику за руку. Но Санек и Леночка ловко обогнули стоящего поперек дороги парня и бросились бежать. Парни дружно расхохотались и принялись улюлюкать им вслед. Кирилл начал обходить парня, но второй тут же встал рядом с первым.
— Ай! — сказал высокий. — Не успели удрать, черные крысы!
— Подожди-ка! — встрял еще один, очень полный.
Он отбросил пустую пивную бутылку, и она со звоном разбилась о стену. Приблизившись к Марике. откинул капюшон с ее лица.
— Пацаны! — радостно заявил он и осклабился. — Да ведь это эмо! А я-то думаю, чего у готихи розовая шмотка?
— Ну-ка, ну-ка, — громко проговорил высокий и взял Кирилла за воротник, притянув к себе и заглядывая в лицо. — Точняк, эмо-соплиемо! По глазам вижу! Наваляем плаксам!
— А герла симпотная! — сказал худой. — Можно и потрахать! Как, впрочем, и боя!
И они громко расхохотались.
Марика попыталась вырваться из цепких рук худого, но он с силой пнул ее. Она всхлипнула, сжалась и втянула голову.
