С другой стороны, очень часто демонстрации являются всего лишь симуляциями сопротивления, способом выдать фиктивное за действительное. В мае 1998 года группой художников в Москве была проведена демонстрация в честь парижского мая 1968 года. Эту московскую демонстрацию поддержал нынешний член Европейского парламента Даниэль Кон-Бендит — оппортунист и ренегат 1968 года. Однако русские художники были в восторге от поддержки Кон-Бендита и даже расценили его поздравления как основной успех своей акции. Fuck you! Мы рекомендуем нашему читателю не участвовать в подобных демонстрациях, а, скорее, мешать их проведению. Бросайте тухлые яйца в таких демонстрантов! Посылайте их немедленно к такой-то матери!
В то же время демонстрация остается самой массовой формой протеста. Трудно переоценить ее потенциал в политической борьбе. Демонстрации в Иране переросли в революцию против шахского режима. Движение иностранцев-нелегалов «Sans-papiers» провело во Франции (начиная с 1995 года) ряд успешных демонстраций против дискриминации иммигрантов. Рабочее движение в Мексике до сих пор использует демонстрации в своей конфронтации с правительством и в своей борьбе с политикой неолиберализма.
Отрубим же яйца двурушничеству!
7. Технологии сопротивления: баррикады
Баррикады, как и демонстрация. — одна из старейших форм коллективного сопротивления. Однако, в отличие от демонстраций, интегрировать баррикады во властные структуры или симулировать баррикадные бои гораздо труднее. Разумеется, власть может использовать — и повсеместно использует — возмущение масс и массовые формы протеста, но сооружение баррикад на улицах свидетельствует о том, что политическая ситуация в данном месте действительно критическая.
Как показывает история, власть всегда боялась стихийного бунта, а баррикады часто были одной из главных составляющих спонтанного, яростного и малопредсказуемого восстания. Вот только один пример. Истинная цель широкомасштабной реконструкции Парижа, которую проводил знаменитый префект французской столицы барон Осман в 1850-1860-е годы, состояла в том, чтобы обезопасить город от гражданской войны. Осман хотел, чтобы баррикады навсегда стали невозможны в Париже. С той же целью уже Луи-Филипп ввел деревянные покрытия для мостовых. Тем не менее баррикады продолжали оставаться реальной угрозой для власти. Молодой Энгельс специально занимался техникой баррикадных боев. Осман хотел двояким образом предотвратить появление баррикад. Расширение парижских улиц должно было сделать их невозможными, а новые улицы должны были проложить кратчайший путь от военных казарм к рабочим кварталам. Это была хорошо продуманная стратегия, однако она не избавила власть от новых неприятностей. Баррикады возрождаются в Коммуне. Здесь они прочнее и совершеннее, чем когда-либо прежде. Баррикады пересекают большие бульвары, часто достигают второго этажа и прикрывают скрывающиеся за ними траншеи. Они очень эффективны. Конечно, это большая беда ранних рабочих восстаний, что у них не было революционной теории, указывавшей им путь, однако, с другой стороны, в этом также заключалось условие непосредственной силы и энтузиазма, с которым они принимались за переделку общества. Этот стихийный энтузиазм поистине достиг апогея в Парижской Коммуне и ее начинаниях. Рембо и Курбе встали тогда на сторону Коммуны. Под руководством Курбе была разрушена Вандомская колонна. Пожар Парижа стал достойным завершением разрушительной деятельности Османа. Языки пламени всегда выражают больше, чем какой-нибудь английский или русский язык.
