- Превосходно! - объявила она, снимая руку с его предплечья. - Итак, каково же мнение инспектора Стоукса?
- Мы анализировали возможности участия мальчиков в различных видах деятельности, и нам кажется, что наиболее вероятным является грабеж.
- Но что нужно грабителям от маленьких мальчиков? - удивилась Пенелопа.
Он объяснил. Она ахнула и, сверкая глазами, категорически объявила:
- Мы должны немедленно спасти наших мальчиков!
В голосе звенели столь решительные нотки, что Барнаби с большим трудом сохранил бесстрастное выражение лица.
- Вы правы. Но пока инспектор пытается найти возможность отыскать эту школу, мы должны заняться чем-то другим.
- Чем именно? - вскинулась она.
- Есть ли еще какие-то мальчики, которым предстоит скоро осиротеть?
Вместо ожидаемых расспросов она кивнула, очевидно, почти мгновенно разгадав его намерения.
- Не знаю. Сразу трудно сказать. Иногда может пройти год между внесением ребенка в наши списки и смертью опекуна.
- То есть у вас есть такой список?
- Я не так выразилась. Это скорее стопка папок с нужными данными.
- Значит, в них есть адреса и описания мальчиков?
- Адреса есть. Что же до описания… мы указываем возраст, цвет глаз и волос, а этого для вашей цели недостаточно. Однако я зачастую могу вспомнить ребенка. Особенно такого, которого недавно видела.
- И вы думаете… - пробормотал Барнаби.
- Мисс Эшфорд!
Дружно обернувшись, они увидели молодого джентльмена. Тот низко поклонился и, выпрямившись, одарил Пенелопу сияющей улыбкой.
- Мистер Кавендиш…
- Я хотел узнать, нельзя, ли пригласить вас на танец? По-моему, сейчас заиграют котильон.
- Нет, благодарю, - немедленно откликнулась помрачневшая Пенелопа, но, расслышав звон льдинок в собственном голосе, оттаяла настолько, чтобы добавить: - Я не слишком люблю котильоны.
- П-понимаю, - пролепетал мистер Кавендиш, явно не привыкший к отказам. И хотя Пенелопа дала понять, что не желает его общества, все же он не сделал попытки отойти. Тогда Пенелопа бесцеремонно схватила его за руку и развернула лицом к толпе:
- Смотрите. Вон там мисс Эйкерс. Та девушка в розовом, усеянном бутонами роз платье. Уверена, она умирает от желания танцевать котильон. Во всяком случае, одета она соответствующим образом.
Барнаби прикусил губу. Кавендиш, однако, покорно закивал.
- Прошу прощения… - пробормотал он, уставившись на Пенелопу, которая, выпустив его руку, коротко обронила:
- Разумеется.
Кавендиш поклонился Барнаби и отошел.
- Итак, - спросила Пенелопа, - на чем мы остановились?
