Наконец они вернулись в вестибюль. Пенелопа не могла придумать, что бы еще показать ему: он был на удивление наблюдательным и мог сделать выводы без пространных объяснений каждой детали. Остановившись, она спросила:
- Вам нужно еще что-то знать о нашей жизни здесь?
Барнаби покачал головой:
- Пока нет. Все в полном порядке. И судя по тому, что я узнал о ваших сотрудниках, вряд ли кто-то может шпионить или передавать сведения похитителям даже случайно.
Она едва удерживалась, чтобы не потупиться под его взглядом.
- Поэтому моим следующим шагом будет посещение места последнего исчезновения и допрос местных жителей. Если дадите мне адрес, я больше не стану отнимать у вас время, - продолжал он, обаятельно улыбнувшись.
Но Пенелопа не поддалась на уловку.
- Не стоит беспокоиться о моем времени. Сейчас главное для меня - вернуть мальчиков. Я, естественно, провожу вас туда, где раньше жил Дик. Не забывайте, соседи вас не знают и вряд ли захотят откровенничать с вами.
Он молчал. Неужели начнет возражать? Но Пенелопа знала, что настоит на своем. Наконец он наклонил голову:
- Если хотите.
Последнее слово заглушили шаги. Обернувшись, Пенелопа увидела экономку, миссис Кеггз.
- Прошу, мисс Эшфорд, уделите мне минуту вашего времени! Это насчет спального белья и лекарств для лазарета. Сегодня необходимо отослать заказ.
Пенелопа скрыла раздражение, не на миссис Кеггз, потому что та была права, а на несвоевременность требования. Неужели Адэр попытается использовать промедление как предлог, чтобы исключить ее из расследования? Она снова повернулась к нему:
- Это займет не больше десяти… пятнадцати минут.
И, не спросив, подождет ли он, объявила:
- Потом мы можем ехать.
В его взгляде не отразилось никаких эмоций. Похоже, он взвешивал, оценивал ее слова. И наконец кивком показал на входную дверь:
- Я подожду во дворе. Посмотрю на ваших подопечных.
- Я скоро приду, - пообещала она.
Барнаби проводил ее взглядом, отметив легкое покачивание бедер, после чего, улыбаясь, вышел под пасмурное небо.
Стоя на крыльце, он повернул голову направо, где смеялись и визжали дети пяти-шести лет. Они играли в догонялки и перебрасывались мячами. В левой части двора бегали пареньки от семи до двенадцати лет: группа, к которой должны были принадлежать пропавшие мальчики.
Спустившись с крыльца, он зашагал к ним. И хотя не высматривал ничего особенного, все же по опыту знал, что иногда вроде бы незначительные обрывки сведений становятся важной информацией, помогающей раскрыть дело.
