— Твое здоровье, Толик!
— Здоровье после крутых пьянок не быстро возвращается.
Клещ знал, первая порция водки всегда пьется в удовольствие. Это вторая или третья могут стать колом в горле. Он поглубже вдохнул, чтобы ощутить обжигающее тепло, и, даже не отрезая, отгрыз от палки колбасы кусок пальца на три. А затем впился зубами в хлебную горбушку.
— Простая еда вкуснее деликатесов! Не останавливаясь, Яшка налил еще водки, на этот раз побольше. И вновь осушил стакан залпом.
— Спешишь как на пожар.
— Шутка ли, столько пережил сегодня!
— Не думай о девках, все там будем, кто раньше, кто позже.
— Мне хотелось бы попозже.
— Извини, работа, — Толик поднялся и вышел из комнаты.
Клещ почувствовал, как его отпускает по большому счету. Дальше можно было и не пить. Но попробуй остановись! Пока есть спиртное, оно пьется, лишь назавтра человек понимает, что выпил лишнее.
Яшка, наконец, почувствовал и голод. Он сгрыз всю колбасу, даже обглодал пересохшую оболочку. Хлеб сжевал до последней крошки и все это запил последним стаканом водки.
«Это же надо, ноль семь уговорил!»
Обычно Яшка останавливался на пол-литре. Попробовал подняться, чтобы дойти до ванной комнаты, но лишь оторвал задницу от дивана, и тут же понял, что ноги для него сейчас — не самая надежная опора. Комната покачивалась перед глазами, дверь то появлялась в поле зрения, то внезапно исчезала, и на ее месте возникал телевизор с мертвым экраном.
— Вот, черт, — прошептал Яшка, — забыл за упокой душ выпить. Три трупа… и я четвертый, я тоже напился, как труп, — Клещ закрыл глаза, надеясь, что от этого станет легче.
И тут Яшка уже окончательно потерял ощущение верха и низа. Ему казалось, что он очутился внутри вращающегося барабана. Он то ли поджал колени к подбородку, то ли согнулся так, что грудь его коснулась ног, и отрубился. Он умудрялся захрапеть даже в таком положении.
Толик отсутствовал ровно десять минут. Вернулся он, ожидая застать Яшку хотя бы бодрствующим.
— Труп, — поставил диагноз Копоть, — это лучшее состояние для того, кто мучится кошмарами. Ты, Клещ, не только труп, но и скотина. Тащить тебя наверх — на второй этаж, в комнату, укладывать на кровать не стану, ты этого не заслужил.
Он ткнул Клещева в плечо. Тот, словно до этого балансировал на канате, тут же завалился на бок. Храп прекратился.
В каждой работе, даже в воровской, круглосуточной, встречаются перерывы. Трое механиков, занимавшихся разборкой краденой машины, потянулись наверх.
