— Не плачь, — приговаривала она. — Не плачь. Мы же выставили его. Теперь он оставит тебя в покое.
— Нет! Я не хочу, чтобы он оставил меня в покое. — Слова прорывались сквозь рыдания, падали, как крупные капли грозового дождя. — Я люблю его! Люблю!
— И правильно, — приговаривала Алла. — И люби! Он еще не закостенел. Из него еще вполне можно вылепить человека. Так что люби себе на здоровье!
Калинов всего этого уже не слышал. Сердце его билось по-иному, не так, как вчера. Перед ним вновь был пульт джамп-кабины с мигающим сигналом «Вы ошиблись в наборе индекса». А снаружи стояла Лидия Крылова. Она смотрела на него с надеждой и страхом.
— Все будет в порядке! — весело сказал он и подмигнул ей.
Он дождался, пока она поверила и улыбнулась ему. Тогда он улыбнулся ей в ответ и пошел прочь, насвистывая бравурный мотив. Но сердце его сжималось от неожиданно навалившейся тоски.
— Нет, Алекс, вы были просто великолепны! Я давно уже не слыхал такой страстной речи!
Калинов сидел на скамейке, а Паркер возвышался над ним, вскидывая в восторге руки и тряся лохматой головой.
— Чем же закончилось голосование? — спросил, волнуясь, Калинов, но Паркер словно его не слышал.
— Как вы схлестнулись с Нильсоном! — громыхал он. — Скажу прямо: я даже не ожидал от вас, обычно такого спокойного и выдержанного, столь бешеного темперамента!.. И когда вас удалили с заседания, добрая половина зала — не меньше — кричала: «Долой председателя!»
— Да ну их, в самом деле! — проворчал Калинов. — Не могут понять, что запретить проще всего… Разобраться труднее! Тем более, что сами во всем виноваты. Дети-то тут причем?
— Да уж, создали мы им жизнь! — сказал Паркер, усаживаясь на скамейку рядом с Калиновым.
— Вот лучшие из них и пытаются сбежать от такой жизни, — заметил Калинов. — Из тех же, кто не пытается, ничего и путного, как правило, не выходит… Так, щенки, привыкшие ходить на поводке!
Паркер с интересом наблюдал за ним. Действительно, какой темперамент, какая порывистость! Что стало с Калиновым? Всего несколько дней с молодыми, и словно подменили человека.
— Так чем же все-таки закончилось голосование? — спросил Калинов.
— А чем же оно должно было кончиться? — Паркер снова вскочил на ноги и маятником заметался перед Калиновым. — Конечно же, ваше предложение победило! Слава Богу, Совет состоит не из одних Нильсонов.
Калинов вдруг ощутил внутри пустоту. Ну вот и все, подумал он. Битва мнений окончена. Не надо больше готовить речей, подбирать аргументы и контраргументы. Не надо опасаться политических соперников. Фиктивный индекс не закроют! Победа во всех направлениях!.. Только почему же мне так грустно?
