Блейр прижалась к нему, и, когда их губы слились, она поняла, что хотела бы никогда не покидать его объятий. Еще она поняла, что ничего о нем не знает. Не знает, почему он захотел жениться на ней, не уверена, что он действительно считает ее врачом, что ему и в самом деле хорошо с ней.
Но сейчас ей было все равно. Она думала только о его руках, о близости его тела, о тепле, исходящем от него и наполняющем ее божественными ощущениями.
— Я так долго ждал этой минуты, — сказал он, наматывая на руку прядь ее волос, а другой — лаская ее щеку и шею. — Иди наверх и приготовься. Я буду джентльменом только сегодня ночью, больше это не повторится. И не смотри так на меня, иди. Я уверен, что твоя сестра купила тебе необыкновенную — но подходящую — ночную рубашку для этой ночи, так что иди примерь. У тебя есть около десяти минут. Блейр не хотелось уходить от него. Она поднялась наверх по узкой винтовой лестнице и прошла в спальню. На втором этаже было три спальни: хозяйская, для гостей и уютная детская. Ее одежда была развешана в шкафу, а обувь поставлена рядом с обувью Лиандера. И на секунду у нее перехватило дыхание — она никогда не видела ничего более интимного, чем эта составленная рядом обувь.
На постели лежал и в самом деле изумительный пеньюар из белого шифона, рукава и подол которого украшены лебяжьим пухом, а завершала картину белая атласная ночная сорочка. Блейр покачала головой, напуганная экстравагантностью одеяния, но тут же почувствовала, что умирает от желания надеть его. Иногда она ощущала разочарование из-за кажущейся бесполезной жизни Хьюстон, но эта свадьба заставила ее восхищаться сестрой, как никогда раньше. Сама по себе свадьба предполагает составление поистине военного плана, и ни одна мелочь, какой бы незначительной она ни казалась, не ускользнула от внимания Хьюстон. Она даже не забыла дать указание перевезти в этот дом одежду сестры.
Блейр еще только наполовину облачилась в пеньюар, когда вошел Ли, но по выражению его глаз она поняла: ему безразлично, что изысканная одежда весьма небрежно свисает с ее плеч. В долю секунды он оказался рядом с ней и крепко обхватил ее. Его движения были так стремительны, что Блейр сделала шаг назад, наступила на подол и упала вместе с Ли на кровать. Клочки лебяжьего пуха облаком взметнулись в воздух.
Оба рассмеялись. Ли перекатился на постели, не выпуская ее из рук, осыпая поцелуями, щекоча и заставляя посмеиваться от удовольствия. Прелестный пеньюар был скинут, и она осталась в тонкой атласной сорочке, а он покусывал ее за плечи и рычал, как медведь, смеша ее еще больше. Его руки скользили по всему ее телу, вызывая у нее притворный протест.
