– Затем я узнала о своей беременности… – Сейчас в ее надломленном голосе слышалось еще больше горечи, чем прежде, и Арик принялся ее баюкать, как ребенка.
– Все хорошо, Розали.
– Сейчас да, – прошептала она, – но не три года назад. Сначала я не хотела ребенка. Думала, он будет постоянно напоминать мне о том, что произошло. Но с рождением Эми все изменилось. Я так сильно ее люблю… Она часть меня, и я не допущу, чтобы что-то встало между нами… – Розали фыркнула и попыталась высвободиться из его объятий.
Арик неохотно отпустил ее, и вместо тепла ее дыхания ощутил прохладу ночного воздуха. И сейчас же к нему вернулось чувство пустоты.
– Эми – это все моя жизнь… – Розали посмотрела на Арика, и он обнаружил, что ее глаза блестят от слез.
– Но когда ты предложил мне… страсть, я не смогла устоять. Ты пробудил во мне любопытство. Мне впервые захотелось познать на собственном опыте, что это такое.
Арик еще никогда не чувствовал себя таким мерзавцем. Рядом с ее психологической травмой, потребностью в защите и утешении его план затащить ее в свою постель казался подлым и эгоистичным.
Он пристально посмотрел на Розали, пытаясь найти хотя бы малейший признак оживления на ее лице. Но оно не выражало ни боли, ни сожаления, ни каких-либо других эмоций. Это безразличие навеяло на него глубокую тоску, которой он не испытывал с тех пор, как умер его отец. Грудь сдавило, сердце разрывалось на части.
– То, что произошло между нами, было чудесно, – произнесла Розали безжизненным тоном. – Спасибо тебе, Арик, но мне пора возвращаться к моей привычной жизни. К работе и выполнению материнских обязанностей.
Ее слова были похожи на приговор, и их эхо еще долго звучало в тишине подобно удару гонга.
Розали выскользнула из объятий Арика и ушла, тихо закрыв за собой дверь.
Гнетущую тишину нарушал только отдаленный шепот прибрежных волн.
Впервые за последние несколько лет Розали проснулась, когда за окном уже ярко светило солнце.
Удивительно, но прошлой ночью она не ворочалась в постели, проигрывая в памяти сцены из прошлого и оживляя старые страхи.
Засыпая, она вспоминала сильные руки Арика, тепло его тела и стук его сердца рядом со своей щекой. После их вчерашнего разговора Розали казалось, что ее старые тревоги рассеялись, и она обрела долгожданный покой. Она чувствовала себя изможденной, опустошенной и в то же время умиротворенной. Но сейчас, нежась в теплых солнечных лучах, проникающих в открытое окно, Розали поняла: ощущение покоя было всего лишь иллюзией. Правда, признавать которую она не желала все эти дни, по-прежнему терзала ее изнутри.
