– Хвала Всевышнему, – с несказанным облегчением молвил их светлость лорд Уэстлэйк. – Дело сделано. – Он даже не счел нужным скрывать облегчение и поднялся. – С вашего позволения, я оставлю вас. Полагаю, что все необходимые детали будут наилучшим образом решены и без меня. Меня ждет вагон, и я отправляюсь в Уэстлэйк. Розы там уже в цвету – изумительные созданья, не могу надолго оставлять их одних.
К полуночи Торпарч-роуд окутал летний туман.
Газовые фонари затмила плотная серая завеса, их свет превратился в желтые шары, едва способные осветить даже сами столбы. Сквозь эту молочно-белую муть пробирался человек. Переходя от одного островка скудного света к другому, он пытался разобрать номера, начертанные на дверях домов. В конце концов, он нашел одну, на которой стояли две тройки, и вздохнул с облегчением. Быстренько поднявшись по ступенькам, он взялся за висячий молоток. Гулкий стук его раздался в ночной тишине. Вскоре дверь приоткрылась, и в благоразумно оставленной щели показалось женское лицо.
– Да будет благословен дом сей, – приветствовал ее ночной гость.
– Да благословит Бог и вас. А что вам нужно в такой поздний час?
– Извините, что беспокою вас, вы правы – уже поздно, миссис Клэнси, но дело срочное.
– Ради Христа, скажите же, что стряслось? – в голосе женщины был испуг.
Он понял причину ее тревоги. Хотя ему лично не приходилось встречаться с Мартой Клэнси, но он знал, что трое ее сыновей были фениями в Ирландии.
– Да дело-то не к вам, – он понизил голос. – К ней самой. Надо бы мне с ней увидеться.
Женщина быстро перекрестилась, огрубевшими от тяжелой работы пальцами. Мужчина понял, что это был жест благодарения Богу за то, что он не принес ей дурных вестей. Большинство ирландских женщин жили с ощущением постоянного ужаса и страха перед ночными визитерами. Ведь любой из них мог сообщить ей о том, что ее муж схвачен и посажен в тюрьму, что ее сын убит или ранен, что ее брат или отец пропали без вести. Но стоило ей избавиться от страха, как обеспокоенность на ее лице уступила место осторожности или даже подозрительности.
– Все понятно, но, дело в том, что здесь никого нет. Я одна. Может, вы дом перепутали?
Незнакомец повернул голову и окинул взором улицу:
– Вас не затруднит, если я войду, и мы поговорим у вас в доме, а не в дверях? Это не для чужих ушей.
– А что у вас за дело такое?
– Пожалуйста…
Она подумала, затем отступила назад и раскрыла дверь, пропустив ночного гостя внутрь.
