– Несомненно, – вздохнула старая дама. – Но я почти уверена, что эта чертова лавочка нуждалась в нашем приходе.
– Как так?
– Не знаю. Просто интуиция. Я убеждена, что все это замышлялось с одной-единственной целью – заставить нас толкнуть входную дверь. Сама посуди: с тех пор как мы вошли, дверь больше не закрывается. Я трижды пыталась это сделать, но она тотчас приоткрывалась сама собой. Тогда я осмотрела пол и вот что нашла…
Бабушка Кэти разжала кулак: на ее ладони лежали раскрошенные обломки какой-то, некогда круглой, штуковины из воска.
– Это еще что такое? – удивилась Пегги.
– Магическая печать, – прошептала бабушка. – Ты сломала ее, когда повернула ручку двери! Кто-то в былые времена приходил сюда, чтобы заточить всех этих зверей или… кого-то еще в теснящиеся на полках книги. И наложил печать. Вот почему, с моей точки зрения, магазин сам заставил нас нанести ему визит. Он нуждался в пришельцах из внешнего мира, чтобы с их помощью сломать печать, которая превращала его в тюрьму!
– И поэтому он заворожил и сбил с толку Себастьяна?
– Ну да: воспользовался его желанием исцелиться, имплантировал нужные сны в его мозг и принудил прийти. Теперь на бедного мальчика словно порчу навели. Он не уйдет из магазина до тех пор, пока не раздобудет адрес этого колдуна…
* * *
Едва Пегги улеглась, подложив под голову рюкзачок, как начался дождь.
Лило только в магазине, а на улице оставалось сухо! Стало довольно-таки неуютно, зато книгам в переплетах из лягушачьей кожи дождь явно пришелся по вкусу, и они устроили концерт хорового кваканья. Белый кот вернулся и забился под кассу; его ослепительная шерстка освещала помещение так, словно где-то внутри у него была вкручена лампочка. Он был исключительно красив, этот кот, его портил лишь уродливый шрам на правом ухе. «Словно кто-то пытался ему отсечь ухо ударом шпаги», – подумала Пегги.
Она с радостью прижалась к Себастьяну, но парень решительно отстранился: он был перевозбужден и пребывал в скверном расположении духа. Спать ему не хотелось, и только темнота мешала ему наброситься на колдовские книженции и начать пролистывать их одну за другой. Невзирая на заведомую неосуществимость своей затеи, он явно был настроен принять вызов и пойти до конца.
Вскоре ночь наполнилась чьим-то топаньем и экзотическими криками. Можно было подумать, что это не магазин, а джунгли. Книги носились по полкам, кусали… а иной раз и пожирали друг дружку. Жертвы оглашали окрестности тоскливыми воплями, агрессоры же с чавканьем заглатывали скомканную, громко шуршавшую бумагу. Пегги зажгла карманный фонарик и увидела своими глазами, как молниеносно скачут книжки в обезьяньей коже с полки на полку.
