Ребята ошеломленно молчали. Никто из них, кроме Витьки, не знал Уксуса, и его вторжение казалось им загадочным, почти сверхъестественным.
Уксус вразвалку подошел к Витьке.
— Ну, Блоха, куда пропал? Почему носа не кажешь? Может, брезговать стал?
Витька, потупясь, молчал.
— Молчишь… — злобно прошипел Уксус. — Как в штабе у них побывал, так молчишь?..
И он с неожиданной силой ударил Витьку по лицу.
— Ой!.. — и Витька, громко всхлипывая, закрылся руками.
— Чего дерешься? — хмуро бросил Шурик.
— Цыц, вошь матросская! — грозно прикрикнул Уксус, оглядываясь на ребят и разыскивая глазами того, кто посмел ему перечить. — Ошметку из морды сделаю!
Он снова повернулся к Витьке.
— Ну, о чем в штабе разговор был?
Витька, не отнимая рук от лица, тихо ответил:
— Ни о чем. Как зовут, спрашивали.
— Ну?..
— А я не сказал.
— Брешешь, сволочь! Сказал!..
Уксус затрясся от ярости и, размахнувшись, снова ударил Витьку.
— Ой!..
Витька отбежал, но Уксус бросился на него, повалил на пол и стал топтать ногами.
— Брешешь!.. Брешешь!..
— Ой!.. Ой, больно!.. Ой, не надо!.. — кричал Витька.
Ребята, сбившись в угол, с испугом следили оттуда за этой дикой расправой.
Наконец Уксус, возбужденно сопя, отошел от рыдавшего на полу Bитьки и снова огляделся.
— Хе, устроились, гаврики, — усмехнулся он. — Откуда взяли?
Ребята враждебно молчали.
Уксус подошел к макету в углу и удивленно присвистнул.
— Фартовая вещица! Сперли?
Не дожидаясь ответа, он направился к другому ящику, небрежно смахнул с него радиодетали и уселся, откинувшись к стене. Потом опять, уже с интересом, оглядел ребят.
— Выходит, дельце обделали? Та-ак… Теперь, значит, заметут. Белый день в клетку… — мечтательно продолжал он, наслаждаясь испугом, отразившимся на лицах ребят. — Жизня еще та пойдет. А вот я, к примеру, о такой жизни не мечтаю. На кой хрен она сдалась! Вот морду кому набить — пожалуйста. И вообще повеселиться люблю. Душа у меня широкая… Тут мне не перечь! Или, например, кто продаст! — и покосился на уткнувшегося в пол Витьку. — Расчет короткий. А деньгу я завсегда и так получу. Первое дело — за баранкой сижу, на грузовой. Второе… вот ты, подойди! — Уксус неожиданно указал на Олега. — Ну, вошь матросская!..
Олег подошел, испуганно моргая зелеными, округлившимися от страха глазами. Уксус насмешливо оглядел его и приказал:
— Сымай пиджак! Ишь, папа с мамой приодели. Сымай, говорю!
Олег торопливо снял пиджак и отдал его Уксусу.
— Теперь часы сыман! — продолжал командовать тот. — Не дорос еще носить! Так бате и передай.
