— Верно, — поддержал его Таран. — Там мы поразборчивее печать приложим.
Кругом одобрительно засмеялись.
— Документов не спрашивал. А деятель вроде тебя — бизик.
Червончик обиженно нахмурился.
— Я не бизик, а такой же работяга, как и ты. В театре работаю.
— В театре? — недоверчиво переспросил Таран.
— Ага, — Червончик решил еще больше подогреть интерес к своей особе. — Хочешь, с актерами познакомлю? Интересно у нас.
Таран нерешительно усмехнулся.
— Это тоже, между прочим, разрешается, — но тут же, нахмурившись, спросил: — А зачем это барахло хватал? Зачем убегал?
— Так ведь жалко того парня стало. Не разобравшись, опозорите начисто, — с подкупающим простодушием ответил Червончик. — А парень знакомый. Вместе покупали. И потом деньги пропадут. А их горбом зарабатываешь, не как-нибудь.
— Вот и надо понимать, где их можно тратить, — наставительно и уже беззлобно сказал Таран. — А то городской пейзаж опошляете, — вспомнил он выражение Бориса.
Червончик охотно согласился.
— Все это, может быть, и верно. Тут, конечно, промашка. Хотя если не приглядываться, как вы, то ничего и не заметишь.
Постепенно разговор принимал все более спокойный характер. Задержанный парень казался таким безвредным, что Таран стал невольно проникаться к нему сочувствием. Особенно его подкупила близость Червончика к театру. А театр Таран любил горячо и восторженно. «С артистами познакомит». Таран вдруг вспомнил об Ане, на душе стало опять обидно и больно, и он мстительно подумал: «Воображает о себе слишком много».
В громадном полупустом зале ресторана было душно. Со стороны кухни тянуло запахом прогорклого масла, чеснока, лука, жаркого. В косых лучах солнца, лившихся сквозь высокие стекла окон, кружились рои пылинок.
У столика возле окна сидел Жора, напротив него — два моряка. Все трое раскраснелись от жары, выпитого вина и волнения. Сделка была крупной. Ей предшествовала долгая и горячая торговля за каждый рубль. Наконец чемоданчик из светлой кожи перекочевал к Жоре вместе с двумя целлофановыми пачками жевательной резинки и тремя дамскими нейлоновыми кофточками. Эти кофточки Жора тут же, не стесняясь двух-трех случайных посетителей ресторана, придирчиво рассмотрел со всех сторон. Теперь сделку «обмывали».
Моряки, перебивая друг друга, рассказывали о последнем рейсе. Иногда они опасливо озирались. Как выяснилось, они боялись всех, начиная от старпома и кончая своими же ребятами из команды, «сверхсознательными» и «идейными», как они выражались.
