Нос у отца сморщился от отвращения.
— Никогда не доверял Бриттани.
— Папа… почему?
Он снова открыл глаза. Они были такие же холодные, синие, как у Ясона. Отец пытался сфокусировать взгляд.
— Потому что я это могу. Потому что Консти… туция, черт возьми, дает мне право делать с моим телом и с моими деньгами все… все, что я захочу. Потому что я хочу, чтобы меня лелеяли всю оставшуюся жизнь. — Он закрыл глаза и скрестил лапы на переносице. — Потому что я больше не хочу принимать никакие решения, будь они прокляты! А теперь убирайся.
Ясон хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Но, папа…
— Мистер Кармилк?
Ясон поднял взгляд, а его отец повернул голову. У двери стоял доктор Стейг. Ясон не знал, давно ли тот здесь находится.
— Прошу прощения, я имел в виду Ясона. Отец снова закрыл лапами лицо.
— Мистер Кармилк, я думаю, вам следует пока оставить его в покое. Он еще не совсем отошел от анестезии. Может быть, утром он будет более… готов к разговору.
— Сомневаюсь, — последовал ответ из-под скрещенных лап. Ясон протянул было руку, чтобы погладить лоб, может быть, взъерошить шерсть — он и сам не знал зачем, — но потом отдернул.
— До завтра, папа. Ответа не последовало.
Закрыв дверь, Ясон привалился спиной к стене, потом осел на пол. Он зажмурился и вытер слезы.
— Мне очень жаль.
Ясон вздрогнул и открыл глаза. Перед ним на корточках сидел доктор Стейг, в руках у него была папка для бумаг.
— Обычно он не такой.
— Я никогда его не понимал, — качая головой, сказал Ясон. — С тех пор, как он ушел. У нас все было хорошо. Он не пил, ничего такого. У нас не было финансовых проблем — тогда, во всяком случае. Мама его любила. И я его любил. Но он сказал: «Мне здесь делать нечего», и ушел из нашей жизни.
— Вы упомянули о деньгах. Все дело в них? Видите ли, большую их часть он уже отдал на благотворительные цели. Того, что осталось, достаточно, чтобы оплатить черепно-лицевую операцию и оформить трастовый фонд для его содержания.
— Дело не в деньгах. Это никогда не было проблемой. Он даже предлагал выплачивать алименты, но мама отказалась. Это было не самое практичное решение, но она тогда действительно не хотела иметь с ним ничего общего. Думаю, это один из тех случаев, когда разбитая любовь оборачивается лютой ненавистью.
— Ваша мать знает, что вы здесь?
— Она умерла восемь лет назад. Лейкемия. Отец даже на похороны не приехал.
— Мне очень жаль, — снова сказал доктор.
Он опустился рядом с Ясоном, уронив папку на сверкающий пол. Некоторое время они молча сидели в тишине коридора.
