В ресторане Воробей сидел с двумя симпатичными девушками. Обеим было лет по девятнадцать. Меня ничуть не смутил их возраст — я знал, что выгляжу старше своих лет. Тяготило другое — под левой подмышкой я простыми нитками заштопал свитер. То есть этой рукой я практически не мог двигать. На башмаках красовались разного цвета шнурки, а на одном носке была дырка. Дырку, конечно, никто не мог видеть — она зияла под пяткой, — но мне было довольно того, что я сам о ней все время помнил и мучился противным чувством неполноценности. Желая избавиться от скованности, я сразу повел себя развязно.
Блондинке, которую звали Рая, я снисходительно сказал:
— А ты ничего, у тебя приятное личико.
На вторую, Галю, я смотрел долго и откровенно и, ничего не сказан, восхищенно помотал головой. Девушки изумленно переглянулись и прыснули. Блондинка Рая — она была побойчее — спросила:
— И всегда вы такой?
— Через раз, — спокойно ответил я.
Воробей, не ожидая от меня подобной прыти, перестал изучать меню, удивленно посмотрел на меня. Я сказал ему:
— Мне какой-нибудь бульон, мяса кусок и стакан кефира.
Он указал на девушек и заметил:
— А они, между прочим, вино пьют.
— Молодцы, — сказал я. — Я не буду.
— Чего же так? — поинтересовалась брюнетка Галя.
Я взглянул на нее, близко увидел смуглую гладкую шею, сочные губы, большие карие глаза и, потупив голову, откровенно признался:
— На диете.
Девушки расхохотались — они мне не поверили. Поверить было действительно трудно — сто восемьдесят шесть рост, мощный торс, огромные кисти и розовая физиономия, которой я старался придать серьезность.
Девушки неожиданно поднялись и, ничего не сказав, куда-то ушли. Я спросил Воробья:
— Чего это они?..
Он пояснил:
— В порядок себя привести. — И вдруг с улыбкой предложил. — Если хочешь, приударь за блондинкой.
— Зачем?
— Ты ей понравился.
— Точно?
Воробей кивнул.
Я вспомнил про дырявый носок, про комнату в общежитии на десять человек, про свое кургузое пальтишко, в котором придется гулять с девушкой по улицам, и сказал:
— Я за другой хочу.
— Нет, — помотал головой Воробей. — Самому нужна.
Как бы подумав, я произнес:
— Не могу. Если женщина не по душе, не могу.
— Ну, ну! — улыбнулся Воробей и спросил: — А у тебя хоть одна-то вообще была?
— Конечно.
Даже Воробью я не мог признаться, что стесняюсь своего жалкого вида. Когда девушки вернулись за стол, я сказал:
— Мне позвонить. — И вышел в вестибюль. Остановившись, я некоторое время отчужденно слушал, как в зале бухает оркестр.
