В этот день я впервые почувствовал к Скачкову неприязнь.
Однако я поймал в себе и отрезвляющую мысль: «А если меня действительно прогонят?» Я вспомнил свои изнурительные тренировки у Абесаломова, кургузое пальтишко, общежитие жиркомбината… и понял, что я действительно увлекся чересчур.
Но поделать с собой я ничего не мог. Светлана тоже.
Целый день я с нетерпением ждал наступления сумерек, чтобы вновь оказаться с ней наедине на окраине поселка, где нас никто не мог увидеть.
Однажды я, как обычно, залез в свою комнату через окно, которое всегда предусмотрительно оставлял открытым, и в темноте наткнулся на какого-то человека. Он неподвижно сидел на стуле. Я включил свет, это оказался Скачков. Он исподлобья поглядел на меня, спросил:
— Что сегодня так рано?
Я ничего не ответил, стоял молча. Помолчав, мой наставник тяжко вздохнул, поднялся, некоторое время в упор смотрел на меня жесткими холодными глазами. Затем сказал:
— Вызовем обоих на собрание команды — и с треском! Подумай.
И ушел.
Все разрешилось само собой.
Однажды, встретившись на окраине поселка, мы, спрятавшись в густом кустарнике, долго ненасытно целовались. И вдруг, разом похолодев, вместе поглядели в сторону. Там стоял мужчина. Он откровенно разглядывал нас и гадко улыбался. Затем хихикнул и исчез.
Я и Светлана — я это знал точно — внезапно увидели себя как бы его глазами. Мерзкий взгляд мужчины, похотливый смешок все нарушил.
Мы отодвинулись друг от друга. Светлана смущенно поправляла прическу, я попытался пошутить. Вышло очень натянуто — никто из нас не засмеялся.
До базы мы шагали в полном молчании. Расставаясь, она не протянула мне руки, но, как: всегда, сказала:
— До завтра.
— До завтра, — ответил я.
Каждый направился в свою сторону. Но оба уже знали — не будет ни завтра, ни послезавтра.
Так и случилось…
На следующий день Светлана не появилась на тренировке. Ее тренер сказал, что она вроде бы чуть приболела.
Мне совсем не хотелось, но почему-то я пошел к ней. И напрасно — к Светлане меня не пустили ее подруги: Я не стал настаивать, было понятно, что они выполняли просьбу самой Светланы.
И своей комнаты она не выходила еще двое суток. Я к ней больше не ходил.
Неожиданно меня послали на Соревнования в Нальчик, а оттуда — сразу же на другие состязания, в Тулу. В отъезде я был неделю.
Вернувшись, я в первый же день столкнулся со Светланой у входа на: стадион. Она опустила глаза, отчужденно проговорила:
— Здравствуйте…
— Здравствуйте, — тоже на «вы» ответил я.
