Теб-тэнгри повернул голову, снизу вверх посмотрел на Хучу.
— Почему бы тебе не отдать мне коня?
— Коня? — смешался Хучу.
— Ну да, коня. Я изгнал духов зла. Твой сын будет жить.
— Но у него не будет коня, если отдам.
— Не нужен мне твой конь, глупый ты человек! Понадобится — у таких, как ты, просить не стану.
Хучу успокоился. Нарезал мяса, опустил в котел, присел к огню. Предвкушение сытного ужина, скорое выздоровление сына сделали его благодушным, ему хотелось говорить о чем-то большом и значительном.
— Каких духов больше, злых или добрых? — спросил он.
— А каких людей больше?
Над этим он никогда не задумывался.
— Не знаю.
— Злых не так уж много. Но один злой человек может испортить жизнь сотне, тысяче хороших людей, — сказал Теб-тэнгри.
Хучу подумал о Таргутай-Кирилтухе. Этот, если захочет, любого сделает несчастным.
— Верно! — Хучу вздохнул. — Ох, как верно говоришь, Теб-тэнгри. А как уберечь себя от злого человека?
— И злой дух, и злой человек признают одно — силу. Добычей коршуна становятся утята, а не синеперые селезни.
Ужинали в юрте. Теб-тэнгри ел мало. Хучу не понимал, как можно довольствоваться одним небольшим куском, когда мяса целый котел. Сам он ел не торопясь, чисто обгладывая кости, высасывая из них нежный мозг. С передышками, с разговорами он мог бы есть до полуночи. Однако ужин был неожиданно прерван. К юрте подскакали три всадника. Не слезая с коней, они потребовали, чтобы Хучу вышел к ним. Он остановился за порогом.
— Если добрые люди, заходите. Мой котел до краев наполнен мясом.
Они даже не поблагодарили за приглашение.
— Ты чей пастух?
— Я пасу овец вдовы Есугей-багатура.
— Утром снимайся и кочуй вниз по Онону. Ты теперь пастух Таргутай-Кирилтуха.
— А овцы?
— Вот безголовый! Все, что раньше принадлежало Есугею, мы забираем и возвращаем тем нойонам, которые давали ему воинов и коней.
— Да, но овец ему не давали, — сказал Хучу. — Он их пригнал из татарских нутугов.
— Поговори еще! — прикрикнул на Хучу один всадник.
— Дай ему! — посоветовал второй.
Третий молча хлестнул плетью по спине. Удар был не сильный, но чтобы не получить еще одного, Хучу охнул и застонал. Из юрты выскочил Теб-тэнгри, негромко сказал:
— Прочь отсюда, вонючие росомахи!
Тот, что ударил Хучу, снова поднял плеть, но один из его товарищей отвел руку, предостерег:
— Это шаман!
— Вы чьи люди? — спросил Теб-тэнгри.
— Таргутай-Кирилтуха. Мы выполняем его повеление.
— Уезжайте.
Всадники поехали. Один из них обернулся:
