Станция спусколифта «Горы» сияла ослепительно синим цветом. По ослепительно синему желтыми буквами было начертано:
ПЕНЫ ВЕРХЕНБЕРГЕРА — ПЕНЫ ЧЕМПИОНОВ МИРА!
На кухне в трактире «Харчмайер» стояли на плитах семь поместительных чанов с водой, готовых принять спецсосиски.
В гостинице «Лисмайер» не было ни одной свободной койки. Даже кладовка и комнаты для игры в настольный теннис и карты были нашпигованы двухъярусными кроватями. «Матрасный привал» — так окрестил это господин Лисмайер и ввел особую таксу за каждое койкоместо на привале. В связи с чемпионатом мира.
В магазине «Тюльмайер» полки гнулись от обилия дуйбольного снаряжения, сувениров и всевозможных безделушек. Каждую безделушку и каждый сувенир украшала сделанная вручную надпись:
ПРИВЕТ ИЗ ВЕРХНЕГО ДУЙБЕРГА!
Или:
НА ПАМЯТЬ О ЧЕМПИОНАТЕ МИРА.
(К этому приложили руку сестры Зудмайер и пасторская кухарка. Тогда же у каждой из них на среднем пальце руки вскочило по внушительной кисте — результат многосуточной возни с кистями.)
В своем доме господин учитель, стоя перед зеркалом, разучивал наизусть приветственную речь на открытие чемпионата мира.
В доме пастора господин пастор делал гимнастику. Он рассчитывал занять второе место, хотя бы в альпийской горке.
В доме Тюльмайера шестерка полунатуральных новозеландцев осторожно выглядывала из-за пестрых занавесок на Главную площадь. Один из Погонщиков, тот, что с бородавкой и двумя седыми волосками на ней, вздохнул:
— Я думал, все будет полегче!
В это время по шоссе в сторону Верхнего Дуйберга шла колонна из пяти машин. В первой сидел бургомистр Альпийского Колена. Во второй и третьей машинах разместилась дуйбольная команда Альпийского Колена, а в четвертой и пятой ехали члены совета общины Альпийского Колена с супругами Все пять машин были увешаны вымпелами. С геральдикой Колена: комбинация из кожаной штанины, колена и вязаных гетр.
А Титус Низбергер сидел в пижаме за маленьким столом в своей маленькой комнате, уминал бутерброд с абрикосовым джемом, запивая его какао, и писал тетушке Мелании такое (весьма пространное) письмо:
«Дорогая тетя Мелания!
Сегодня у нас небывалый день, я уже заранее адски волнуюсь. Места у нас в первом ряду Обзор шикарный. А на альпийской горке мы будем стоять прямо за заграждением. (Совсем не плохо иметь папу, без которого все как без рук.)
До вчерашнего вечера я желал победы Ханси, но сейчас он явно не в себе—такую околесицу несет… Я его спросил, не волнуется ли он и как с нервишками, а он в ответ рассмеялся этаким злым смехом и заявил:
