Слова были заготовлены заранее и поэтому вырвались легко, помимо воли. Бурицкий начал краснеть, потом спросил тихо:
– А с жилплощадью как?
Малахов сейчас же вспомнил, что слова «дадим комнату» были предусмотрены, но он почему-то забыл их произнести. Но его так поразил ответ Бурицкого, что он несколько мгновений молчал и смотрел на Бурицкого. А тот смотрел на него.
Потом Малахов сказал:
– Дадим комнату. Дадим обязательно...
Он словно очнулся. Быстро прошел в спальню, вынул из тумбочки лист белой бумаги, разорвал его надвое и положил на стол перед Бурицким. И вынул свою авторучку.
– Заявление писать? В двух экземплярах? – спросил Бурицкий шепотом.
– Да, да. Сейчас... Погоди. – Малахов поднял указательный палец, потом потер лоб рукой и, важно нахмурясь, уставился в лист бумаги. У него был вид человека, погрузившегося в серьезные размышления. На самом деле все мысли его разбежались, в голове был полный сумбур, и он уткнулся взглядом в бумагу лишь для того, чтобы не смотреть в глаза Бурицкому.
– Ты вот что, заявление потом напишешь. А сейчас пиши свои координаты – Малахов щелкнул по бумаге пальцем. – Адрес, имя, отчество, год рождения...
– Понятно, Василий Игнатьевич...
– Я ведь вопрос единолично не решаю. Как формально решим с руководством общества, так сейчас же тебе телеграфирую. В порядке что-нибудь двух-трех дней. Понятно?
Бурицкий кивнул. Он взял ручку, начал было писать, но остановился и положил ручку на стол.
– Меня все же интересует, Василий Игнатьевич, – начал он робким голосом, – ряд вопросов. Какие, например, условия... Лично для меня вообще...
– Так. Еще что?
– Какие вообще перспективы вашей команды... Ряд вопросов вообще...
– Я тебя понимаю, – сказал Малахов, кивнув. – Хорошо. Ты сейчас пиши, после поговорим.
Бурицкий заскрипел пером. Малахов сел на диван и смотрел на курчавую голову Бурицкого, низко опущенную к столу. Уши торчком. И кудрявый весь, как баран. Завивается он, что ли?
Малахов почувствовал раздражение против самого себя. Ну и балда же он! Молол, молол языком, всю жизнь свою рассказал, а этот и не слушал – небось все насчет условий соображал...
– А какие перспективы у твоей команды, тебя не интересует? – спросил Малахов.
– Что? – Бурицкий настороженно поднял голову.
– Вдруг ребята выиграют одну игру, вторую – и сами в класс «Б» попадут?
– Да вряд ли, Василий Игнатьевич... – Бурицкий пренебрежительно пожал плечами.
– Почему вряд ли?
– Не выиграть им без меня.
Это было сказано с такой великолепной уверенностью, что Малахов не удержался от улыбки.
