— Нет уж, — сказал он решительно, — придется тебе меня слушаться. Сейчас мы поужинаем.
Вода на кухне исправно шла — и горячая, и холодная. Газ исправно горел. Артем согрел чай, почти насильно напоил Дениз. Самому ему после всех этих открытий тоже ничего не хотелось, но положение старшего обязывало, и в качестве наглядного примера он с хорошо скрываемым отвращением запихнул в себя пару марокканских полнотелых сардинок. Совершив сей гастрономический подвиг, Артем почувствовал, что ни на что более он не способен.
— На моих часах половина одиннадцатого… А, черт! Стоят. Придется произвольно отсчитывать время. За окном непроглядная темень, ни огонька на горизонте, и вряд ли удастся что-нибудь выяснить. Посему на правах старшего откладываю все вопросы на завтра и приказываю всем спать. Я лично устал как собака.
Он старательно запер двери и проверил окна, потом вытащил ящик с инструментами и нашел там маленький недавно наточенный топорик. Не ахти какое оружие, но все-таки.
— Подвинься, — сказал он. Дениз отчаянно захлопала ресницами. Подвинься, подвинься. Тебе же все равно.
Она испуганно прижалась к стене. Артем сунул топорик под подушку и блаженно вытянулся подле Дениз.
— Есть у нас такая миленькая приспособленческая пословица, пробормотал он, закрывая глаза, — «с милым рай и в шалаше». Не слыхала? Подушка под щекой шевельнулась, — Дениз не то кивнула, не то покачала головой. — Так вот, рай налицо, шалаш тоже комфортабельный, тебе остается только вообразить, что я — искомый «милый». — Дениз снова испуганно дернулась, но дальше отодвигаться было уже некуда. — Да не бойся ты, глупенькая, я же сказал — вообрази. А шалаш у меня европейский — «с ванной, гостиной, фонтаном и садом…» как там дальше?.. «фонтаном и садом… только смотрите, чтоб не было рядом…» А знаешь, что во всей этой петрушке самое страшное? — Дениз затаила дыхание. — Мне кажется, что мы здесь совсем одни…
Он проснулся.
Было до изумления легко. Воздух щекотал изнутри при каждом вдохе; руки, поднятые для того чтобы закинуть их за голову и потянуться, взлетели сами собой, словно к каждой было привязано по десятку разноцветных воздушных шариков. И вообще все было лучше некуда, трын-трава и море по колено. А если что и не так, то только для того, чтобы преодолеть, Превозмочь, переделать, перестроить. И достичь.
Состояние легкого опьянения. Осторожно, Темка. Пока ты спал, с тобой что-то сделали. А может, не с тобой, а со всем тем, что тебя окружает. С воздухом, например.
