Они почувствовали вибрацию. Корабль медленно отходил от причала. Миго нахмурился. Ему так хотелось верить, что уже сегодня все будет закончено. Но после второго убийства стало понятно, что ему придется провести на этом корабле не один день.
– Я ничего не сделал, – повторял снова и снова Помазков, – я никому не угрожал, никого не убивал, ничего не воровал. Я поверил Юлиусу и прилетел сюда только для того, чтобы ему помочь.
– А если он обошелся без вас? – неожиданно спросил Дронго.
– Что? – растерялся Помазков.
– Если он решил, что обойдется без вас. Сначала убил Северцова, а затем задушил своего бывшего благодетеля Зигнитиса. Он все подсчитал и решил, что ему не следует ни с кем делиться. Тем более что он был связан с некоторыми криминальными кругами, как вы сейчас сказали.
– Нет, – ошеломленно ответил Помазков, – он не мог этого сделать. Нет, он не смог бы так хладнокровно убить двоих людей. Нет, нет, это невозможно.
Туманова перевела его слова полицейскому. Дронго хотел продолжать допрос, но его прервал Клод Миго.
– Нужно будет допросить этого господина Талвеста, – вмешался тот, – а пока не разрешила господину Помазкову с ним разговаривать, чтобы он не успел его предупредить. Я думаю, что мы на верном пути. Мы смогли вычислить этого убийцу. Это, конечно, Юлиус Талвест.
Он говорил по-английски. Вадим Помазков понял, что именно сказал сотрудник полиции, и умоляюще взглянул на Дронго.
– Я ничего плохого не сделал, – сказал он.
– Это нужно будет проверить, но господин Миго прав. Мы не можем допустить, чтобы вы сегодня встретились со своим напарником. Я полагаю, вы не будете возражать, если вас поместят в вашу каюту под домашний арест. У дверей будет дежурить один из матросов. Вам не разрешается до завтрашнего дня выходить из вашей каюты. А если вы нарушите предписание, то вас посадят под замок куда-нибудь в трюм. Устраивает вас такая переспектива?
– Я все понял. Хорошо. Я согласен. Конечно, я согласен. Только учтите, что я ничего плохого не сделал.
– Когда мы допросим Талвеста, то тогда и решим, что делать с вами, – заключил Дронго. – И учтите, что о нашем разговоре вы не должны никому говорить. Ни одному человеку. Вы меня поняли?
– Конечно, конечно. Я все понял. Спасибо, что вы мне поверили. Но я никого не убивал.
– Позовите матросов, пусть проводят его в каюту, – попросил Дронго, обращаясь к Миго. Тот поднял трубку телефона.
Через несколько минут появились двое матросов, которым приказали отвезти Помазкова в его каюту и дежурить там до особого распоряжения. Помазков еще пытался что-то сказать, но затем махнул рукой и вышел, так ничего и не произнеся. Туманова проводила его гневным взглядом.
