– Было личным, – согласился Дронго, – пока вы не стали лгать. И пока здесь не произошло два убийства подряд. Я точно помню, как вы назвали Северцова «сволочью», а ведь вы только что сказали, что раньше не знали его. И про вечно меняющиеся правила игры вы тоже сказали. Я могу узнать, о какой игре вы говорили, почему так нелестно отозвались о Игнате Никодимовиче и по каким причинам так тщательно скрывали сам факт своего знакомства с господином Талвестом? И каким образом вы собирались вернуть свои деньги, потраченные на эту поездку? Желательно, чтобы вы отвечали на все вопросы, по очереди.
– Я... мы... они... – Вадим Помазков тяжело задышал. Глаза у него наполнились слезами.
– Я не виноват, – пробормотал он, – честное слово, я ни в чем не виноват.
– Успокойтесь, – посоветовал ему Дронго, – не нужно так нервничать. Пока мы не обвиняем вас в убийствах. Мы хотим лишь понять, почему вы нам солгали и какая игра тут происходит?
– Это все Юлиус Талвест, – выкрикнул Помазков, – это он все придумал. Это он предложил мне отправиться в эту поездку. Я ничего не знаю, ни в чем не виноват, – он заплакал.
Дронго поднялся, наполнил стакан водой, принес ему. Помазков жадно выпил воду, кивнул в знак благодарности. На него было жалко и противно смотреть.
– Я не думал, что все будет так страшно, так ужасно, – пробормотал он, – я ничего не предполагал.
– Успокойтесь, – снова повторил Дронго, – и давайте спокойно поговорим.
– Я не хотел, – повторил Помазков.
– Начнем с этого. Чего вы не хотели?
– Не хотел сюда лететь. Понимал, что это опасно, втягиваться в такие игры. Очень опасно.
– Давайте сразу про игры. Какие игры?
– Они... мы... они...
– Мы вас слушаем.
– Они собирались совершить здесь какую-то большую сделку, – выдавил Помазков, – собирались продать камни, которые им удалось переправить через Зигнитиса на Запад. И мы с Юлиусом знали, что они прилетят сюда все вместе, чтобы встречаться с нужным им клиентом и продать эти камни.
– Уже лучше. Откуда вы об этом узнали?
Помазков отвернулся и замолчал.
– Опять играем в молчанку? – добродушно спросил Дронго. – Или мне напомнить, как вы назвали Северцова «сволочью»?
– Не нужно напоминать, – выдохнул Помазков, – он действительно был не очень хорошим человеком. Но это неважно. Юлиус уговорил меня записаться в этот круиз, чтобы потом поговорить с Зигнитисом. Юлиус часто выполнял поручения Зигнитиса, перевозил камни из Риги в Берн, Цюрих, Женеву. Зигнитис сам предложил ему поехать в этот круиз в качестве своебразного телохранителя.
