Один из троянских воинов вышел вперед и возложил к ногам Латина чудесную высокую чашу для либатия [54], сделанную, похоже, из чистого золота и украшенную резьбой и самоцветами, а также – серебряную трость или жезл, старинную золотую корону весьма тонкой работы и великолепный тканый плащ благородного темно-красного цвета, расшитый золотой нитью.
Отец мой некоторое время молча и как бы в глубокой задумчивости созерцал эти дары, не принимая и не отвергая их. А затем попросил посланника рассказать ему о Трое, о ссоре с греками и о семилетних странствиях троянцев по Внутреннему морю, и все это Илионей ему поведал. И тогда отец мой спросил, не останавливались ли они на острове Сицилия, и Илионей сказал, что не только останавливались, но и оставили там небольшую колонию троянцев. Потом отец пожелал узнать, не имели ли они встреч с кем-либо из греческого поселения, расположенного к югу от Лаврента, и Илионей сказал, что нет, поскольку Диомед [55] и сам участвовал в осаде Трои и вряд ли хорошо относится к троянцам. Все его ответы были на редкость прямыми и учтивыми.
Отец мой снова долго молчал, потупившись, и лишь движения век выдавали напряженную работу его мысли.
Наконец он снова посмотрел на троянца Илионея и сказал ему:
– По твоим словам, оракул велел вам плыть к берегам нашей страны. Я же вот что скажу вам: прибытие ваше и нам было предсказано оракулом. И по-моему, друзья мои, нам следует поступить так, как того хочет судьба. Если ваш предводитель Эней ищет со мной союза, если он хочет поселиться здесь, на нашей земле, я попрошу его прийти в мой город и протянуть мне руку дружбы точно так, как предложил он мне эти благородные дары. И я приму его руку, как принимаю и его дары, в знак дружбы и мира между нами. А также передайте ему: моей единственной дочери оракулом предсказано было выйти замуж за чужеземца, который якобы должен вскоре прибыть к нам. Мне думается, что ваш предводитель Эней и есть тот самый чужеземец. И если разум мой мне не изменяет, этот брак и для меня станет желанным. Так что передайте Энею: я жду его в гости. – Отец встал и только тут, по-моему, заметил меня, но никакого удивления не выказал, лишь посмотрел на меня спокойно и ласково и слегка улыбнулся, и взгляд его был исполнен абсолютной уверенности.
Он не стал представлять мне посланцев, а просто сошел к ним и, стоя среди них, долго восхищался столь благородными дарами, а потом велел своим помощникам внести ответные дары. Я же тихонько отступила к заветной дверце и вышла из зала.
