А потом -- слово за слово -- выясняется, что объектом "заботы" Службы психического контроля может стать отнюдь не только потенциальный Чикатило: "В Пещере можно дотянуться до всякого (с.316)" -- в том числе и до своих собственных сотрудников. Впрочем, не обязательно даже лезть в Пещеру: Триглавец может действовать и средь бела дня, вполне традиционными методами -- засунуть неугодного человека в психушку, сбить его на улице машиной... Итак, насилие из мира "Пещеры" отнюдь не исчезло: оно просто монополизировано вполне конкретной организацией (воистину, как говаривал Жванецкий: "Что охраняешь -- то и имеешь"). Как заявляет с простодушным цинизмом Тритан: "Триглавец действует в рамках закона, а если закон по какой-то причине тесен -- что ж, Триглавец его перекроит (с.244)". И возникает закономерный вопрос: если Триглавец осуществляет тотальный контроль над обществом, то кто же контролирует сам Триглавец?
Вы таки будете смеяться, но -- никто!.. Нет, я не в том смысле, что любые спецслужбы спокон веку стремились к бесконтрольности; я имею в виду -в нашем случае механизмов контроля над этой восхитительной организацией не предусмотрено даже теоретически. Над Полицией мысли все-таки стояла Внутренняя Партия, над НКВД -- лично товарищ Сталин; в нашем же случае Администратор (сиречь президент) умирает так же, как и любой его подданный: "Сон его был глубок, и смерть пришла естественно" -- какой уж тут контроль... То есть -- реальной властью в этой стране является тайная полиция, та самая, что ежедневно убивает по человеку, не утруждая себя доказательствами... Ах, да, виноват! -- у них же есть "Кодекс Триглавца": "Любые страдания, умышленно или без умысла причиненные невинному человеку, подрывают основы Триглавца, etc (с.259)"; одним словом -- "Чистые руки, горячее сердце..." Ну, ежели Кодекс, тады, знамо дело, все путем... да и вообще -- лишь бы не было войны!
Краеугольный камень конструкции, созданной Дяченко -- "Мир Пещеры честен. Мир Пещеры не знает чувства вины, а потому настоящее, подлинное узнавание невозможно (с. 132)." "Танцуют все!" -- и пусть начальство в Пещере является саагами, но рано или поздно и одряхлевшего саага тоже загрызет стая наглых схрулей... И тут вдруг, где-то посередке книги, выясняется, что помимо зверей по этому "заповеднику первозданных инстинктов" бродят вооруженные егеря: эти-то сами ничем не рискуют, и лишь поддерживают порядок (то есть убивают тех, кого положено). Кто же эти самые счастливцы, избавленные от смерти в зубах хищников? Ну, натурально, сотрудники Триглавца -- тоже мне бином Ньютона. Вот, пожалуй, именно на этом невольном парафразе "Все звери равны, но некоторые равнее прочих" мир романа "Пещера" (и без того нс слишком убедительно выстроенный) просто рассыпается на куски.
