– Да успокойся ты, ради бога, неугомонный! Тимофей это, просто его действительно трудно узнать, – вздохнула Екатерина Ильинична. – Он перед тем, как преставиться, естественно, помылся, побрился, волосы назад зачесал. Без бороды он теперь, поэтому и изменился.
– Точно без бороды! А я никак понять не мог, что здесь не так. Леся, он же без бороды, и волосы назад, вот я его и не узнал, – обрадовался Валя. – Ух ты, у меня прямо гора с плеч свалилась. Я уж думал, что здесь вообще неизвестно что творится и мы с тобой в какую-то секту угодили. Ой, ну, слава тебе господи! И с моей головой все нормально, – снова сообщил он подруге. – Сама вот пойди да убедись, совсем на лешего не похож, ты бы тоже его не узнала.
– Как же так, Екатерина Ильинична? – всхлипнула Олеся, совершенно не обращая внимания на возбужденную болтовню друга. – Ведь мы с ним сегодня до трех часов ночи разговаривали. Вы когда нам рассказали, что он ждал меня, чтобы потом сразу к своей Веде уйти, я ведь вам не поверила. Я вообще-то по жизни реалист, во все эти предсказания, гадания, ворожбу и тому подобную ерунду никогда не верила, и вдруг... Я ничего не понимаю, – вздохнула она.
– Тебе еще очень многое предстоит понять, девочка, – ласково проговорила женщина, погладив Олесю по голове. – Только всему свое время. Пошли, милая, я тебе платочек дам, нужно попрощаться с Тимофеем. Ты хоть его знала всего один день, но он тебя очень хорошо знал.
– Откуда?
– Веда рассказывала, твой дед сюда часто приезжал, – ответила старуха. – Пошли, пошли.
– А мне можно... вообще туда не ходить? – спросил Валентин, с надеждой глядя на Олесю и Екатерину Ильиничну. – Я понимаю, что это не совсем… эээ… корректно с моей стороны, но меня после таких «мероприятий» потом бессонница очень долго мучает, – торопливо начал объяснять он. – Совсем не могу спать, а это так утомляет, прямо ужас какой-то. Помимо этого, утром от бессонницы появляется отечность на лице, а это же так кошмарно выглядит! Ведь так и до преждевременных морщин недалеко.
– Валя, замолчи, пожалуйста, очень тебя прошу, – произнесла Олеся вроде бы спокойно, но ее глаза метали в друга такие молнии, что, будь эти молнии настоящими, от него бы осталась лишь маленькая кучка пепла. – Иди куда хочешь и сделай так, чтобы я не слышала твоей болтовни хотя бы до конца похорон.
– Я все понял, ма шер, испаряюсь, как утренний туман. Пойду по деревне пройдусь, в местное сельпо заскочу, посмотрю, чем торгуют, – радостно согласился он, и моментально скрылся из поля всеобщего зрения.
