У них в тупике было всего четыре дома.
В доме справа, у самого въезда, жила семья академика Муршудова.
Фарида, конечно, сразу поняла, что молочно-белая «Волга» — это машина академика. Из нее выбралась Гемер-ханум с огромной корзиной в руке, прошла своей переваливающейся походкой мимо собственных дверей, явно направляясь к ним.
Фарида быстро затолкала Кафара обратно в постель, строго-настрого запретив ему не то что выходить из комнаты — вообще подавать признаки жизни.
А тем временем раскрыла в своей комнате швейную машину, разложила перед собой ткань. Отрез этот она купила уже давно, да все никак не доходили руки за него взяться.
Наконец Гемер-ханум, запыхавшись, вошла на веранду, с сердцем плюхнула на пол набитую доверху корзину.
— Здравствуй, детка, — сказала она довольно неприветливо. — А мама дома?
Чимназ показала подбородком в сторону соседней комнаты. Тут до Гемер-ханум донесся стрекот швейной машины. Она решительно толкнула дверь в комнату, и Фарида притворно всплеснула руками:
— Ой, когда же ты пришла, Гемер-ханум, дорогая? Зачем было себя в такую жару беспокоить?
— Это наш долг, Фарида-ханум, наш долг. Клянусь богом, если б не домашние хлопоты, не работа — ни о чем, кроме вас, и не думала бы!
Гемер-ханум все никак не могла отдышаться — обмахивалась платком, вытирала пот с лица, ждала, когда отпустит одышка. Наконец мало-помалу она пришла в себя.
— Платье шьешь? Ах, какой симпатичный материал! Где покупала?
— Где уж мне такое счастье, — притворно вздохнула Фарида. — Это чужой… Ты разве забыла, что я на заказ шью? После работы, когда освобождаюсь от всех этих домашних хлопот, сажусь и шью. А что делать? Дети ведь растут, а вместе с ними растут их потребности, смотрят ведь вокруг — на знакомых, соседей… — Она сделала паузу, чтобы убедиться, поняла ли Гемер-ханум, на кого она намекает; Гемер-ханум, по всему судя, поняла прекрасно. — Смотрят и хотят одеваться не хуже. Ну, а мы, сама знаешь, на одну зарплату живем. А зарплаты еле хватает, чтобы концы с концами свести. Да еще эта болезнь мужа… Так некстати… Теперь у меня даже на шитье времени не хватает. Боюсь, всех клиенток растеряю.
— Не бойся! И черные дни, поверь, когда-нибудь да кончаются. Ты думаешь, у нас тоже сразу появился достаток? Какое там! Клянусь аллахом, когда мы были аспирантами, так даже жить еще было негде, снимали квартиру. Только-только поженились… А сколько мы всего пережили — если я начну рассказывать, тебе дурно станет… Ну, ничего, бог даст, поступит ваш сын в аспирантуру, станет ученым, придет и его время академиком сделаться…
