Проснулся он от громкого стука в стекло. Ничего не соображая, Кафар сел на постели. Было еще очень рано. В окне ему видна была громадная, похожая на подсолнух, кепка, а под ней — пара маленьких, злых глаз, лицо, заросшее густой черной щетиной. Все это принадлежало мужчине лет тридцати — тридцати пяти, и мужчина этот кричал ему:
— Ну ты, чего глазами хлопаешь, как баран! Открывай давай, да побыстрей!
Кафар поспешно натянул брюки, рубашку, подошел к двери и тут остановился в нерешительности — мало ли кто это мог быть…
— Вам кого? — осторожно спросил он.
— Да открывай, открывай, это мой брат! — послышался из дома голос Фариды.
— Твой брат? — лицо Кафара вытянулось. — Что его в такую рань принесло?
А усатый по ту сторону двери снова заревел:
— Ты что там, как труп! А ну, шевелись, черт побери, от холода совсем уже дыхание перехватило!
Дрожащими руками Кафар открыл дверь. Усатый с ходу отпихнул его в сторону, прошел в комнату, снял свою похожую на подсолнух кепку и сбил с нее снег; потом задергался, как гусь, стряхивая снег с пальто, оббил о косяк сапоги; пол теперь был весь в снегу; снег тут же таял, растекался по полу лужами. Кафар и вышедшая из своей комнаты Фарида молча смотрели на эти лужи.
Усатый смерил долгим взглядом снизу вверх сначала сестру, потом уставился на Кафара и спросил сквозь зубы:
— Так ты и есть Кафар? Кафар пробормотал, запинаясь:
— Д-да, э-это я…
— Гм… Значит, Кафар — это ты. Отлично. Видя, что в лице у Кафара не осталось ни кровинки, Фарида решила прийти ему на помощь.
— Познакомься, Кафар, — улыбнулась она через силу, — это мой брат Балага.
Балага тем временем, не спуская с Кафара глаз, прохаживался по комнате. Хоть и маленькими были его глазки — взгляд их был таким острым, что казалось, будто они сверлят Кафара насквозь; он даже ощутил какое-то жжение в спине. Кафар все пытался поймать этот взгляд, поймать его выражение, но глаза Балаги так бегали, что ему это никак не удавалось. Вдруг Балага подскочил к Кафару и грубо схватил его за подбородок. Кафар вздрогнул; он хотел было вырваться, но не смог даже сдвинуться с места.
— Послушай, ты, чушка деревенская, — Балага несколько раз сильно встряхнул его за подбородок — Ты мне скажи — любишь ты мою сестру или так, решил поизмываться над ней?
— Да что я такого сделал? — с трудом прошептал Кафар.
Но тот сдавил его лицо еще сильнее.
— Ты что, глухой? Я тебя спрашиваю: любишь ты мою сестру или решил поиздеваться над ней? Ну, кого спрашиваю! — Балага отпустил его подбородок.
