Подул легкий ветерок и шевельнул курчавые, жесткие волосы на груди Кестебека. Он радостно вздохнул полной грудью.
— О-ха-ай, как хорошо, прохладой повеяло. Ради бога, Кафар, сходи принеси еще пива. Только ты носи по одной банке, а то они тут же согреваются, вся прелесть пропадает. Если пиво теплое — это уже не пиво, можешь его вылить…
Кафар сходил за новой банкой. Он только теперь заметил, что в верхнем отделении охлаждается тушка ягненка. Ягненок был очень жирный, как раз для шашлыка. Снова подумалось ему о своей семье. Дома мясо кончилось. Интересно, сможет Фарида купить мяса хоть сегодня?
— Знаешь, почему я пригласил тебя? — Кафар очнулся от своих мыслей. Снова зашипело, выплескиваясь, пиво, на этот раз Кестебек пил прямо из банки. Наконец утер губы и посмотрел многозначительно. Кафар обрадовался: похоже, Кестебек наконец-то решил перейти к делу.
— Ну… вы же сказали, что прочитали вторую главу…
— Что?! А, да-да, прочитал. Об этом мы с тобой еще поговорим Попозже, когда разъедутся гости. Я, знаешь, к часу дня пригласил тут нескольких друзей и вспомнил, что ты прекрасно делаешь шашлык. Вот и хочу угостить друзей осетриной и ягненком.
Тут в разговор вступил сын Кестебека. — Сделайте побольше рыбного шашлыка, папа, хорошо? Может, и мои друзья подъедут.
— Пожалуйста, пожалуйста. Сколько хочешь, столько и приглашай. Рыбы у нас много.
Жена Кестебека, которая только что намыла целый таз зелени и поставила его под крыльцо, взялась было перебирать рис, но вдруг сказала встревоженно:
— Муртуз, мы опозоримся!
— Это еще почему? — Кестебек даже поперхнулся пивом.
— Забыли красный перец купить. А какой же это салат без красного перца, вся прелесть салата в его остроте. Тем более, что твои гости любят острое.
Жена Кестебека славилась отличным салатом: с тех баклажанов, помидоров, красного перца, что нанизывались на шампур вместе с бараниной, она потом снимала кожуру, перемешивала, посыпала все мелко нарезанным луком, и салат у нее получался просто умопомрачительный.
— Гм, это плохо. Очень плохо. — Кестебек нахмурился. — Где же твоя память-то была?
Жена буркнула:
— Оставь, при чем тут память. Разве все упомнишь, когда столько покупаешь…
Тут сын, внимание которого было привлечено людьми на соседней даче — среди них была очень красивая девушка, быстро сказал:
— Па, дай машину! Я сейчас за двадцать минут в Сумгаит сгоняю и куплю. — Сын у Кестебека был красивый, белолицый, похожий на мать. У него были большие черные глаза, загоравшиеся всякий раз, когда он смотрел в сторону девушки с соседнего участка. Он встал в нетерпении. — Ну, дашь машину?
