– Ты помнишь! Как мило!
– Чего тут помнить? Ты младше меня на два года.
– Кстати, сколько лет твоей Тамаре?
– Тридцать пять.
– О, да тебя на молоденьких потянуло! Поздравляю! И поверни на следующем перекрестке направо, так короче.
– Я сам знаю, как короче, и поедем мы другой дорогой!
– Поверни направо!
Максим Юрьевич сжал зубы и мысленно выстроил многоярусную башню проклятий. Нет, с этой женщиной он не может находиться рядом слишком долго – нервы не выдерживают. Постоянные издевки и… и… цветочный аромат духов…
– Зачем ты остановился? – спросила Дана.
– Светофор горит красным.
– Но в радиусе километра никого нет.
– Ну и что! – не выдержал он. – Возможно, ты не в курсе, но существуют правила, которые надо соблюдать!
– Не смей на меня кричать!
Издав отчаянный рычащий звук, Максим Юрьевич посмотрел на светофор – зеленый.
Правила дорожного движения Дана нарушала редко, но сейчас не удержалась от сарказма. Возраст он ее помнит! Лучше бы он вспомнил что-нибудь другое! Например…
«Мерседес» дернулся и заглох.
– Этого еще не хватало. – Максим Юрьевич ударил ладонями по рулю, потом призвал себя к спокойствию и повернул ключ зажигания. Бесполезно.
* * *
Тома предпочитала пижамы – однотонные или с мелким рисунком. Приятнее к телу шелковые, но спать в них не очень удобно, поэтому с собой в дом Максима она взяла тонкие хлопчатобумажные. О чем сейчас сожалела – для такого случая лучше бы шелковую.
Сложив на тумбочке стопкой книжки, которые она изучала весь вечер, Тома расчесала волосы и протерла лицо тоником. Дана не выходила у нее из головы, и даже чтение Фрейда не отвлекло от неприятных мыслей. Ревность ли это? Но она же его родственница…
Слишком уверенной была та женщина, слишком красивой и на Максима смотрела, как на свою собственность.
Помассировав виски, сделав несколько мимических упражнений для мышц шеи и лица, она вышла из комнаты. Сейчас они сблизятся, и лишние сомнения отпадут…
– Тук, тук, тук, – продублировала вслух свои действия Тома, стуча в дверь спальни своего жениха.
«Спит?» – подумала она, прислушиваясь. Может, и надо было прийти пораньше – в одиннадцать или двенадцать, но Маргарита Александровна допоздна гремела кастрюлями на кухне, а затем смотрела телевизор в гостиной. Неудобно как-то… она бы сразу поняла… Лучше попозже.
Тома приоткрыла дверь и тихо позвала:
– Максим… Максим…
Неужели так крепко спит? Вообще – да, в такую погоду обычно спится очень хорошо. Она зашла в комнату и посмотрела на пустую кровать. Включила свет и посмотрела еще раз.
