Звонкий возглас, раздавшийся в соседней комнате, заставил Юту вздрогнуть. Этот крик, разбивший напряженное стекло тишины, показался ей хорошо знакомым. Тонкий, хрустальный, холодный, чуть резковатый, как прогорклый аромат осени… Юта замерла, пытаясь принять и осознать действительность. Господи, кому принадлежит этот крик?!
Не обращая внимания на оторопевшую Вэнди Пирс, Юта бросилась в коридор, а затем, без стука, влетела в соседнюю комнату, где Робин проводил большую часть свободного от работы времени. Смутные догадки, призрачными мотыльками мелькавшие в ее душе, тут же возникли перед ней в виде жуткой, неправдоподобной реальности.
Робина в комнате не было. Вместо него перед ошеломленной, обескураженной Ютой стояло то, что она каждый божий день привыкла наблюдать в зеркале. Юта застыла на пороге, в очередной раз за утро пытаясь постигнуть странные, невероятные перемены, которые внесла в ее жизнь какая-то неведомая сила.
– Юта! – воскликнул ее двойник, возникший, увы, не в недрах зеркала, а в комнате ее второй половины. – Юта! Боже! Что это?!
Двойник реагировал на происшедшее куда более эмоционально, нежели она сама. На нее вдруг нашло отупение, что-то сродни коллапсу, когда мысли текут в реку под названием Никуда, а чувства плывут по течению этой реки. Ей показалось, она падает, но ощущение было ложным. Чтобы действительно не упасть на ярко-желтый ковер, окропленный фисташковыми пятнами, – у нее от них всегда рябило в глазах – Юта опустилась на пол и подогнула под себя ноги. Эта непривычная поза мало ее трогала – сегодняшнее утро принесло слишком много непривычных вещей, чтобы Юта испытала неудобство из-за такой мелочи.
Теперь она могла смотреть на двойника снизу вверх. Ощущение зеркальности тотчас же исчезло. Перед ней стояло вовсе не отражение, а настоящая, живая худенькая женщина с всклокоченными вьющимися волосами. Она беспрестанно жестикулировала и произносила фразы, смысла которых Юта не понимала.
Неужели перед ней – сама она? Ее лицо, ее тело, ее голос… Вроде бы все это принадлежит… или принадлежало… ей, Юстинии Макаути, в девичестве Маггер. Все, кроме жестикуляции, мимики и интонации, с которой двойник выкрикивал суетливые фразы, адресованные ее персоне. И, черт бы ее подрал, если раньше она не видела кого-то похожего… Только с другим лицом и телом!
– Робин… – выдохнула она, догадавшись. – Господи, неужели это ты?!
– Дошло наконец?! Детка, я уже несколько минут пытаюсь объяснить тебе, кто я! Может, ты объяснишь мне, в чем дело?!
