. Эмили легко поверила в то, что наркотик свел их вместе. Она быстро забудет об эпизоде в деревне бураку… Настроение Даррена беспричинно ухудшилось. В чем дело? Разве он сам только что не уверял Эмили в том, что эта ночь не имеет никакого значения?
Мы с вами взрослые люди… Тьфу. Храбрец из храбрецов испугался признаться в том, что переспал с женщиной по собственному желанию…
Ничего, хмуро сказал себе Даррен. В любом случае ей на меня плевать, а уж друзей на одну ночь у нее было навалом. Ей к такому не привыкать.
Увы, и это соображение не принесло ему облегчения…
Эмили с радостью обнаружила, что никто из членов экспедиции не подозревает, где и с кем она провела эту ночь. Разве что порой она ловила на себе пристальный взгляд Шейлы, да и Аурак по-особенному посматривал на нее. Но оба молчали, и Эмили решила не волноваться. Мало ли какие причины могут быть для наблюдения у ревнивой влюбленной женщины и проводника, похожего на древнего индийского божка…
Вторая половина дня прошла в лихорадочных сборах. Никто, кроме Эмили, не понимал истинной причины такой спешки. Но спорить с Дарреном не осмеливались. Он был явно не в духе, и желающих вызвать его гнев не находилось. Эмили безропотно выполняла свою часть работы. Она боялась оставаться с Дарреном наедине, но он, по всей видимости, опасался того же, поэтому рядом с ними все время кто-нибудь находился.
Экспедиция тронулась в путь на закате, хотя Питер Кэмп в открытую стал выражать свое недовольство. Куда разумнее было переждать ночь в деревне бураку, чем возвращаться к реке, ведь они все равно не смогут ночью идти дальше.
Но Даррен был непреклонен. Ночь они провели на берегу Куэйроса под пронзительные крики ночных птиц и стрекотание насекомых. Утром снова двинулись в путь, только на этот раз не на быстрых моторках (их благоразумно оставили в туземной деревне, чтобы воспользоваться ими на обратном пути), а на плоскодонных лодках бураку. Скорость передвижения по реке существенно снизилась. Но зато плоскодонки было легче перетаскивать по суше, а после селения бураку Куэйрос петлял настолько сильно, что им приходилось чуть ли не каждый час вытаскивать лодки из воды и волоком тащить их сквозь густые джунгли.
В этих местах русло реки было значительно уже, чем до селения бураку, и растительность образовывала плотный купол над Куэйросом. Они теперь все время передвигались в полумраке, и вечер было трудно отличить от дня, потому что солнечные лучи почти не пробивались к темной поверхности Куэйроса. Ночи же были настолько темными, что невозможно было увидеть что-либо на расстоянии вытянутой руки.
