– Можно еще посмотреть?
– Конечно, можно! – Женщина опускается на пол. – Присаживайтесь, – смеясь, предлагает она, махнув рукой на пол, – если хотите, конечно.
Витек с готовностью опускается рядом.
– Так даже романтичнее, – говорит он, приятно улыбаясь, – я очень люблю старые фотографии: у людей того времени совсем другие лица, такие одухотворенные и все очень красивые, и в них есть что-то загадочное…
Он продолжает нести всю эту чепуху, жадно вглядываясь в карточки. Впрочем, на самом деле он не считает это чепухой, он и правда всей кожей ощущает загадку старых фотографий. Анина мама с удовольствием слушает приветливого молодого человека, хотя ее немного беспокоит реакция на него дочери: Аня сидит в кресле, как загнанный зверек, и настороженно смотрит на парня. А может быть, ее пугает и выводит из равновесия присутствие рядом Андрея, его заботливость и подчеркнуто-дружеское участие. «Непонятно все это», – думает мама, продолжая разговаривать с Виктором и одновременно посматривая на дочь. А Виктор разглядывает фотографии. Он еще следит за своим лицом и обсуждает вслух незначительные детали, но все чаще подолгу молчит, рассматривая отдельные снимки. И чем больше он просматривает фотографий, тем сильнее легкий холодок, появившийся в груди, заполняет его внутренности. Ничего. Нет, то есть фотографий довольно много, но действительно старых всего несколько штук, и все они сделаны в павильоне, то есть совершенно неинформативны. Конечно, он узнал красивого седого старика с сурово сдвинутыми бровями и неожиданно ласковым взглядом под ними. Граф Стомбальо. Да, ваше сиятельство, загадали вы загадку, но на каждую загадку есть ответ. Должен быть. Виктор поглядывает на пожелтевшие бумаги и, улучив момент, спрашивает как будто невзначай:
– А это старые документы? Или письма?
– Да, в основном письма, – женщина отвечает немного рассеянно, – письма с фронта.
– А совсем старых документов не осталось? – Витек осознает, что рискует нарваться на вопрос «А вам зачем?», но мама Ани как будто думает о чем-то другом и, может быть, не обратит внимания на излишне любопытного гостя.
– Нет, Виктор, – она качает головой, – мы с Анечкой сегодня уже все просмотрели, самые ранние – как раз с войны, с сорок первого года…
Она рассказывает о том, кто из семьи и где воевал, а Витек делает вид, что внимательно слушает. На самом деле он почти не слушает, лишь краем уха, чтобы не потерять нить разговора, хорошо еще, что женщина и сама мало знает, а то рассказ мог бы затянуться до утра. Витек слушает, а сам снова и снова перебирает фотографии. Ни-че-го. Впрочем, стоп. Вот интересная карточка. О, очень интересная! По времени похожа на послевоенную, мужчина и девушка стоят на небольшой площадке, справа от них каменистая горка, а за ними расстилается море. Это в Крыму! Лица изображенных улыбчивы и, кажется, многозначительны… Может быть, они указывают место? Мужчина опирается на какой-то камень, а девушка смотрит прямо в объектив. Что за место, знакомое как будто… Виктор лихорадочно соображает. Что-то знакомое, знакомое… Конечно, ведь и он лазал по окрестностям в поисках клада, только быстро понял, что надо работать головой, а не ногами. Ладно, не сам понял, старик научил, спасибо ему, конечно. Но что за место?
