Главное,чтобыБогбылутебявдуше,главное —житьипоступатьтак,какугодноЕму,незабываяозаповедях,которыеОннамоставил.
Надеюсь, ему это понравится...
Иногдаэтооченьтяжело,нояизовсехсилпытаюсьжитьименнотак.
Теперьорусскихписателях...Конечно,почитайДостоевского,темболеечтоутвоегоотцаонесть.Акакаякнига?Скореевсего«Преступлениеинаказание» —междупрочим,унасэтопроизведениестоитвшкольнойпрограмме.:)Еслипрочитаешьего,может,хотьнемногопоймешьзагадочнуюрусскуюдушу...
Тыспрашивал,чемялюблюзаниматься?О!Давсем,чемугодно.Ясудовольствиемхожунавыставки,читаюкниги,особеннолюблюклассику.Ещеяобожаюмузыкувсехстилейинаправлений,правда,поюянеочень,затооченьхорошотанцую.Когдаучиласьвуниверситете,яходилавстудиютанцев,таммытанцевалиитанго,ивальс,идажерок-н-ролл.Поэтомуявсегдасудовольствиемхожунадискотеки.
Кстати, когда я в последний раз была на дискотеке?
Потом я написала ему о дне рождения «моей близкой подруги», то есть Ольчика, о том, что она скоро выходит замуж и как я помогаю ей готовиться к этому знаменательному событию. В конце письма я, разумеется, поинтересовалась, как прошел уик-энд в горах.
Надеюсь,тыотличнопровелвремяввыходные.Вгорахведьнетолькокрасиво,тамещеикакая-тоатмосфераособая,какбудтопаришьнадземлей.Напишимнеобэтом.
Всеготебесамоголучшего!
ИдапребудетстобойблагословениеГосподне!
Анна
Не успела я отправить Прекрасному Принцу свой шедевр, как раздался звонок. Трубка разрывалась от рыданий Ольчика.
– Я в шоке, я так расстроена, – выдавила она сквозь слезы.
– Что такое? Что-то с Андреасом? – встревоженно спросила я.
В ответ раздались жалобные всхлипывания, за которыми последовало тихое сопение.
– Ольчик! Ну-ка соберись и расскажи, что случилось, – командным тоном заявила я, – если этот подлец раздумал на тебе жениться, мы с Линкой лично набьем ему морду.
– Нет, – протянула она. – Он не раздумал жениться, но он подлец.
– Как так? Почему же тогда подлец?
– У нас не будет медового месяца. – Ольчик опять разразилась рыданиями.
– И по этому поводу столько слез?
– У него важная сделка сразу после свадьбы, и он улетает в Швейцарию, – хныкала Ольчик.
– Велика беда! Потом съездите, – сказала я.
– Я очень устала за год, и мне нужно отдохнуть. А он из-за этой противной сделки теперь сможет взять отпуск только зимой, – жаловалась она.
– Тогда поехали куда-нибудь вместе, все равно такая возможность нам скорее всего в последний раз представляется, – предложила я. Мне казалось, будет здорово уехать куда-нибудь, подальше от всего.
