Хотя какая теперь разница! Торопливо бросив непонятную игрушку на табуретку, она стрелой помчалась туда, откуда раздавалось душераздирающее пение хозяина квартиры, и застучала кулаками в дверь.
– Откройте! Откройте сейчас же, вы меня слышите?! Что там с вами случилось? Нужно срочно…
Она не успела договорить – дверь ванной распахнулась, и перед ней предстал целый и почти невредимый, с чистым уже лицом и абсолютно голый хозяин. На лбу была всего лишь ссадина – теперь это было очевидно. Живой, к тому же чем-то чрезвычайно довольный Арсений Волк стоял в ванной, прикрывал занавеской причинное место и улыбался. Джинсы, грязная куртка и футболка валялись на кафельном полу.
– Вам понравилось, как я пою? – поинтересовался он, растянув губы в бесхитростной широкой улыбке.
Острое желание спасти его в этот момент резко поменялось на дикое желание убить его собственноручно.
– Вы просто… идиот! – выпалила она ему в лицо и изо всех сил хлопнула дверью.
Хлопнула – и потом уже подумала про Федора.
Замерла, прислонившись спиной к двери в ванную комнату, прислушалась.
Но нет – никаких звуков из детской комнаты не доносилось, видимо, Федька по-прежнему спал и ничего не слышал.
Бежать. Нужно было срочно бежать отсюда, куда глаза глядят. У нее есть еще время.
Есть время, однако нет… денег.
Куда же она пойдет в половине второго ночи без копейки в кармане?
Начав уже шнуровать левый ботинок, Майя застонала и, выпрямившись, обессиленно прислонилась к холодной стене. Дура, сто раз дура! Это только дура могла выйти из дома в ночь, не захватив с собой кошелек. Порывшись в карманах джинсовой куртки, она обнаружила жалкую мелочь, которой не хватило бы даже на проезд в автобусе.
И что теперь делать?
Ждать, пока выйдет из ванной полоумный хозяин и рассчитается с ней?
По всей видимости, придется. Хотя не хочется. Дико не хочется. И не потому, что она его боится. Она не хочет его видеть, потому что он… идиот. Клинический, ярко выраженный шизофреник. И как это она раньше не догадалась? Вот ведь черт дернул связаться с…
– А вот и я! – сообщил Арсений Волк, выходя из ванной.
Майя демонстративно отвернулась к стене – что ж, свой шанс она упустила, но это не значит, что теперь она обязана терпеть его общество и вести с ним светские беседы. Не собирается она вообще с ним разговаривать…
Некоторое время он стоял рядом, завернутый в большое махровое полотенце, и тоже молчал. Молчание в конце концов стало ее раздражать.
