Это было МОЕ СОБСТВЕННОЕ место.
Поэтому я очень удивилась, когда в свое последнее непогожее утро на море увидела вдруг на этом месте тебя.
Нет, не удивилась даже. Я была возмущена и дико расстроена. Я готова была кричать и топать ногами, лишь бы побыстрее остаться снова одной, наедине с морем, которому я принадлежала.
Ты оказался третьим лишним, совершенно ненужным. На небе хмурились тучи, угрожая вот-вот пролиться ледяным дождем.
Все это было ужасно. Мне даже некуда было присесть, потому что ты сидел на МОЕМ камне.
Я остановилась в двух шагах, не зная, что делать. Тебя было трудно рассмотреть в лучах солнца – оно слепило глаза, и я видела лишь черный силуэт мужчины, который сидел, склонив голову набок, и смотрел вдаль, не замечая ничего вокруг. Ты даже не заметил моего появления.
Не знаю, сколько времени это продолжалось, только вдруг где-то совсем близко вскрикнула чайка, и ты повернулся, чтобы увидеть ее, а вместо чайки увидел меня – босую, в мокром платье, с лицом, как у злого волчонка, обнаружившего незваных гостей в родительском логове.
– Привет, – сказал ты.– Не возражаешь, если я посижу немного здесь, на твоем камне?
Мне сразу понравился твой голос, но я не хотела себе в этом признаваться. Человеку в принципе несвойственно признаваться в симпатии к врагу. А в тот момент для меня ты был настоящий враг, который вторгся на мою территорию без объявления войны.
– Нет, – сказала я. – Возражаю. И откуда вы знаете, что этот камень – мой? Следили за мной, что ли?
– Нет, – ответил ты. – Просто это написано у тебя на лице. И давай уж сразу будем говорить друг другу «ты».
Я передернула плечами: еще чего! Я вообще не собиралась с тобой ни о чем разговаривать и всем своим видом давала понять это.
– Не злись, – сказал ты. – Лучше иди сюда и сядь рядом. Я расскажу тебе о море. О море и… о тебе. Ты ведь, наверное, не знаешь, что раньше море было твоим домом, потому что ты была Русалкой?
Я удивилась, услышав эти слова, и неуверенно пробормотала в ответ:
– Русалок не бывает.
– Бывают. То есть сейчас их уже нет. Ты была последней Русалкой в этих краях.
– В вашем возрасте пора бы уже начать читать что-нибудь посерьезнее сказок Андерсена. – Я усмехнулась, но сердце забилось сильнее, потому что я не могла понять: откуда ты ЭТО про меня знаешь?
Ведь я сама прожила на свете почти двадцать лет, а узнала – только теперь.
– Все это глупости. Только сказки достойны того, чтобы их читали и перечитывали – снова и снова. Только сказки. А все остальное, поверь, не имеет никакого значения. Иди сюда, ближе. Сядь рядом. Не бойся, я не причиню тебе зла.
