– Понятно. – Кристина вздохнула и продолжила совершенно серьезно: – Я так понимаю, у тебя сейчас тяжелый период.
– Тяжелый, – согласилась Варя. – Но я думаю, что справлюсь.
– Куда ж ты денешься. Развод с мужем – это еще не самое страшное в жизни.
– С любимым мужем, – уточнила Варя, которую оптимизм подруги даже немного покоробил. – С которым десять лет прожила. У нас еще есть сын к тому же.
– Да, от последствий этого дурацкого чувства никто не застрахован. Слава Богу, мне удалось их избежать.
– Да ты что, Кристина? Никита – это же счастье, это смысл моей жизни!
– Извини. – Та опустила глаза и слегка дотронулась пальцами до щеки подруги. – Извини, я и правда иногда заговариваюсь. Конечно, ребенок – это счастье. И все-таки, если муж у тебя был до такой степени любимый, почему же вы развелись?
Варя молчала. Кристина, почувствовав, что говорить об этом с подругой сейчас пока не стоит, махнула рукой:
– Знаешь, Варька, не нужно так расстраиваться. Есть одна простая истина, которая давно уже всем известна. Все мужики – сволочи! А я еще могу добавить, что все они – маньяки и сексуальные извращенцы…
– Не знаю, – проговорила Варя неуверенно. – У Паршина, кажется, с этим было все в порядке. Я имею в виду, никаких сексуальных извращений…
– Какие его годы, – заверила Кристина и спрятала глаза, отвернувшись к окну.
– Черт возьми, – вскипела Варя, – да прекрати ты эти свои ребусы! Скажи наконец, что у тебя случилось? Этот твой француз…
– Да при чем здесь Жан? – тихо ответила Кристина, не повернувшись. – Жан нормальный был мужик. Мне его, знаешь, даже жалко. Ведь столько времени я ему голову морочила. А потом все-таки уехала от него. Бросила. А он меня, знаешь, любил. По-своему…
– По-французски, – уточнила Варя. – Ладно, Бог с ним, с Жаном. Если это не он твои глаза такими тоскливыми сделал, то все остальное я ему прощаю. Но кто, скажи?
Кристина повернулась:
– Дурацкая со мной история случилась, Варька. Жуткая история. Я вот смотрю на тебя и по глазам твоим читаю. Нет, ты ошибаешься, я не стала жертвой маньяка. В прямом… физиологическом, так сказать, смысле этого слова…
Кристина осеклась, поймав себя на мысли, что впервые за десять прошедших лет собирается с кем-то говорить ОБ ЭТОМ. События десятилетней давности снова пронеслись перед глазами потрескивающими кадрами черно-белой кинохроники. «Нет, только не это. Только не сейчас. Может быть, потом. Когда-нибудь потом я расскажу ей. Ведь если не ей, кому еще? Но не сейчас. Сейчас я не готова…»
