На палубе Нэнси подставила разгоряченное от внутреннего напряжения лицо свежему ветру. Она облегченно вздохнула и вспомнила другую палубу, на которой в сильную грозу вместе с Майклом боролась с непогодой. Как недоставало его сейчас! Ей так нужны внутренняя сила и уверенность ее любимого!
Ах! – вспомнила Нэнси. Надо позвонить Майклу. Он наверняка волнуется. Сейчас вернемся в комнату Джонни, там моя сумка, и я позвоню ему.
Держа за руку сына, Нэнси медленно шла по палубе, наслаждаясь ветром и солнечным светом.
– Вот это капитанская рубка, – сообщил Джонни, указывая пальчиком на застекленный отсек на верхней палубе. – В нее надо подняться по лестнице. Там находится штурвал и есть компас.
Нэнси послушно поднялась вслед за мальчишкой на капитанский мостик, и ее взору предстала вся полукруглая бухта Хайленд парка с линиями причалов, возле которых покачивалось на волнах множество яхт, одна другой роскошнее.
Рядом со штурвалом стоял стул. Ребенок ловко влез на него.
– Ты видишь? – Джонни указал пальчиком вперед. – Мы с тобой держим курс во-он на тот мыс.
Да, чувствуется, Вэл многому научил его, с грустью думала Нэнси. Она встала рядом с мальчиком.
– Капитан, я в вашем распоряжении. Что прикажете?
Джонни с удовольствием подхватил игру, предложенную матерью.
– Старший помощник, вы должны определить курс судна!
– Курс судна двадцать семь минут западной широты и тридцать три северной долготы, мой капитан, – четко отрапортовала Нэнси и услышала за спиной надтреснутый смех Вэла.
Она непроизвольно сжалась.
– А кто я на этом судне, Джонни?
– Ты, папа, владелец яхты, – мгновенно нашелся сын. – Я – капитан, а мама – старший помощник.
Нэнси и Вэл улыбались, радуясь смышлености ребенка.
– Ты чувствуешь, какая у нас замечательная семья? – обратился Вэл к бывшей жене.
– Могла бы быть, – глухо ответила Нэнси, сразу ставшая серьезной. – Если бы ты не убил мою душу.
– Ну зачем же такой пафос, – усмехнулся Вэл. – Все еще можно изменить.
– Что ты собираешься изменить? – холодно спросила Нэнси. – Все уже изменилось. Ты опять решил мучить меня?
Вэл снисходительно посмотрел на Нэнси, и на его лице появилось выражение не то сожаления, не то затаенного недовольства.
– Вечно ты все преувеличиваешь, Нэнси, милая!
Ласковые слова, с легкостью произносимые им теперь, прежде были вовсе не свойственны ему.
Наверняка он что-то задумал, догадалась Нэнси.
И, как будто прислушиваясь к ее мыслям, Вэл произнес слова, которые точно предугадал Майкл.
