Вопреки настояниям дядюшки, Катрин наотрез отказалась спрятать плащ до поры до времени. Она переоделась в простенькое платье тонкого, легкого полотна, сотканного в Валансьене, аккуратно заплела волосы и спрятала их под чепец с широкой оборкой, что так мило легла вокруг ее лица. Но поверх платья она накинула подарок герцога.
– А если в дороге на нас нападут разбойники? Они примут тебя за благородную даму и знаешь какой выкуп потребуют!.. – ворчал еще не до конца успокоившийся Матье.
Но Катрин так нравился ее великолепный бархатный плащ, что она и слышать ничего не хотела.
– В сундуке он помнется. И потом, где ж мне его еще носить, в Дижоне, что ли? Да разве сможет матушка обидеть всех этих дам де Шансен или де Шатовиллен, у них ведь нет такого! Хоть сейчас надену…
И Катрин, кутаясь в соболя, хотя ночь стояла теплая, величественно прошествовала к своему мулу. Маленький караван тронулся в путь. До городской стены их сопровождал Жак де Руссе. Именем герцога им открыли ворота Святой Катерины, и здесь они распрощались, де Руссе, кланяясь Катрин, успел шепнуть: «До свидания». По губам девушки скользнула легкая улыбка. Она ничего не ответила. Да юноша и не услышал бы ответа. Узнав, что она из Дижона, он был вне себя от радости и больше уже ничего не слышал вокруг.
Не на него взглянула девушка, в последний раз обернувшись, – перед ее глазами стоял тонкий темный силуэт, бледное лицо и пылающий взор Филиппа, когда он склонился над ней. Впервые в жизни Катрин чувствовала над собой власть мужчины. Он притягивал и волновал ее. «Любовь такого человека, – думала Катрин, – должна удивительно преобразить жизнь. А может быть, просто ее сломать…»
Больше она не оглядывалась. Поравнявшись с Матье, она поехала с ним рядом и задремала в седле, убаюканная мерным шагом своего мула. Унылое однообразие простирающихся до самого горизонта полей, пересеченных каналами, иногда нарушалось перелеском или далеким силуэтом мельницы. Ярко светила луна, и порой ее круглый блестящий диск прочерчивала тень ночной, низко летящей птицы. Проснувшись, Катрин с наслаждением вдохнула принесенный ветром запах моря. Она откинула капюшон, распахнула плащ. Разбитая дорога с глубокими ямами и рытвинами доставляла бедным мулам немало неприятностей, заставляя то и дело спотыкаться, но девушка не замечала ничего, кроме чудесной фантастической картины, в которую преобразился хорошо знакомый ей пейзаж. С первыми лучами солнца вдали на равнине показалась дозорная башня Куртрэ.
