Никто не выглянул из окна лавки. Можно было подумать, что в ней никого нет, если бы не раздававшиеся из нее голоса.
Вдруг Катрин вцепилась в руку Барнабе.
– Господи! Марион! – сказала она и указала кивком на неопрятную толстуху в конце улицы.
Барнабе удивленно поднял глаза.
– Марион? Ваша бывшая служанка? Та самая…
– Да, та самая, из-за которой разграбили наш дом, убили папу, убили Мишеля! Я не хочу ее видеть!
Катрин приготовилась уже бежать, только бы не встречаться с отвратительной, ненавистной Марион! Но Барнабе спокойно и твердо удержал ее на месте.
– Это еще что такое? Хороший солдат не бежит от противника, дурашка! Я могу понять, что ты не хочешь видеть эту тумбу… никакой в ней нет приятности. Но бежать от нее не годится.
– А если она меня узнает?
– В таком-то наряде? Я бы очень удивился. Но, мне кажется, сейчас она не узнает и саму себя.
В самом деле, старуху шатало от одного дома к другому, прямо идти она не могла. За два последних месяца Марион очень изменилась. Она растолстела вдвое против прежнего и опустилась ниже некуда. Платье на ней поехало по швам и обтрепалось, замахрилось. Сальные лохмы выбивались из-под ее мятого чепца. Она бормотала что-то бессвязное, водя вокруг помутненными глазами, и брела наугад, не понимая, куда идет. Она не остановилась послушать Сару, похоже было, что она и не заметила ее.
А пение и танец Сары становились все зажигательнее, ей понадобилась уже вся узкая улочка, где дома так тревожно тянулись друг к другу крышами. Дверь тетушки Кабош приоткрылась, из нее высунулось красное лицо торговки.
– Сара, – шепнул Барнабе, – ну же, Сара!
Но Сара уже не пела, не танцевала, она мигом подскочила к тетушке Кабош; поставила ногу, чтобы не закрылась дверь, и затараторила:
– Гадаю по руке, по ключевой воде и золе! Всего два грошика! Дайте вашу ручку, дама-красавица!
Тетушка Кабош тут же собралась захлопнуть дверь, но не смогла и принялась ругаться как извозчик. Но чем громче она бранилась, тем умильнее уговаривала ее Сара, суля ей в будущем золотые горы и розы без шипов, на что старуха отвечала весьма нелестными отзывами о родителях Сары и самой Саре. Состязание двух благородных дам в красноречии дало время собраться помощникам Машфера.
– Вперед! – скомандовал король нищих. – Наступаем!
Барнабе с Катрин укрылись за крыльцом булочника, который, судя по закрытым ставням, был в отсутствии. Отряд в двенадцать человек устремился в двери. Тетушка Кабош была отброшена в глубину лавки, Сара откатилась на середину улицы. Барнабе подхватил ее, она хохотала от души.
