Один из юристов вытаскивает папку с какими-то документами и сует мне их в руки, успеваю заметить заголовок «Договор купли-продажи рекламных щитов».
– Понимаете, Дэвид, я очень сожалею о том, что невольно стал причиной ваших затруднений, – машинально листаю всученные мне бумаги.
– Что значит – невольно?
– Позвольте объяснить вам. Вы же знаете, в Москве вся земля, в том числе и та, что под рекламными щитами, принадлежит городу. Она не продается. Объектом торга могут быть только расположенные на ней объекты. Можно продавать и право размещения их на этой земле, но именно это право фирма СВС утратила. Его отобрал город, за долги, наверное. Моя фирма выполняет огромное количество заказов для префектуры: праздничное оформление округа, иллюминация, разные шоу и мероприятия. У префектуры мало денег, и она всегда остается должна моей фирме большие суммы. Естественно, что, размышляя о реструктуризации долгов, чиновники принимают решение расплачиваться не кэшем, а разными бонусами для моей организации. Вот и сейчас мне предоставили эти места в счет очередного долга. Мне они не нужны, программа развития моей рекламной базы не предполагает увеличения поверхностей на Юго-Западе. Мы больше думаем о Севере и Севере-Востоке. Вы знаете, в России отказаться от предложений чиновников невозможно, таким образом, я поставлен перед необходимостью получить эти места и в дальнейшем как-то использовать их.
– Ну, так вы хотите установить там свои рекламные щиты или думаете продать эти места?
– Я могу попытаться продать только право размещения рекламных конструкций, извините. И то если смогу договориться с префектурой. Хотя до сих пор окончательного решения я не принял, – отвечаю уклончиво. – Мы уже думали начать установку там новых конструкций, но, в принципе, если кто-то захочет выкупить места и предложит интересные деньги, то…
– И сколько же вам интересно?
– Я не собираюсь рвать. Мы все-таки коллеги. Хотя бы по пять тысяч за место. – С моими последними словами воцаряется мертвенная тишина.
Думаю, что в эти минуты Дэвид очень похож на откормленного сфинкса, правда с огромным иудейским носом. Свита тоже молчит, ожидая реакции своего партайгеноссе. Я, в свою очередь, не раскрываю рта, стараясь предугадать, какую реакцию произвела на него эта несусветная сумма.
– Why do you wanna fuck me?![4] – неожиданно взрывается иностранец.
Растерянно развожу руками. Взбешенный Дэвид вскакивает и, так и не допив чая, не прощаясь, стремительно выходит из кабинета. За ним, так же безмолвно, устремляется вся команда. Только милая девочка переводчица, по всей видимости недавно окончившая институт, коротко стриженная, полногрудая брюнетка в длинном платье, говорит мне:
