Транснациональные монстры на самом деле – огромные тоталитарные секты с собственными мессиями, армиями проповедников, службами безопасности и толпой закодированных сектантов. Какое-нибудь очередное «нейролингвистическое программирование» превращает работников в зомби быстрее и надежнее, чем жрец Вуду своих жертв.
Можно ли этому противостоять? Наверное, если всей душой ненавидеть рабство. Я делаю свой маленький бизнес, получая порой ничтожное вознаграждение, рискуя разориться и сесть в тюрьму в первую очередь из-за своей патологической ненависти к глобализации. Когда-то я обменял анархию своей жизни на торговую палатку в Кунцево. Когда-то я бросил творчество и купил свой первый галстук. Когда-то я плюнул на независимость и стал смотреть в рот дядям с большими деньгами. Казалось, я изменился полностью. Однако, и я уверен в этом, мое ремесленничество – активная жизненная позиция, мой вызов, моя собственная революция. Я знаю, что не остановлю ход истории. Рано или поздно все мы будем раздавлены и сожраны. Закроются булочная Максима Садовского, продуктовый магазин Ожерелкова, издательство Жигульского… Расправившись с нами, корпорации еще яростнее ввяжутся в войну друг с другом. Войну, которая будет состоять из сплошных переговоров, светских раутов и финансовых отчетов. Выживут сильнейшие, которые, оказавшись не в силах пожрать друг друга, сольются в единый холдинг. Все люди станут сослуживцами, деньги потеряют былое значение, и мы вступим в эру тоталитарного капитализма, построенного усилиями многомиллиардных компаний. Слава богу, я умру задолго до этого.
20 октября, среда
Медленно тянутся унылые будни мелкого лавочника. Ранний подъем, душ, йогурт со слабо выраженным фруктовым вкусом, растворимый кофе, витамин С. Выйду на улицу, поморщусь под моросящим небом. Холодный автомобиль, неохотный поворот ключа в замке зажигания, первая утренняя сигарета. Еще полчаса – и офис, «здрасте – здрасте» с охраной внизу, потрепанный лифт, постылые лица сотрудников. Бывает такое: ощущаешь внезапно, насколько все надоело. Чувствуешь: еще немного – и вскроешься, ярость взорвет мозги, бешенство захлестнет с головой. Начинаешь погружаться в пучину неприязни, злобы и раздражения. Представляешь: входишь в контору: «Здорово, Аркатов!» – и бьешь со всей дури ногой в отвратную жирную рожу.
Выскакивает очумевший Востряков:
– Что такое?
– На, получи! – и в живот ему ножом-лисичкой.
Кровища!!! Руки в крови, стены, сейлз-менеджер.
