Я невольно ищу глазами Бурзум, хотя знаю наверняка – ее здесь нет. Она вряд ли захотела бы встретиться со мной случайно. Мы пьем текилу-бум и заводим долгий спор о бельгийских и итальянских дизайнерах. Оля утверждает, что нет никого круче, чем Dirk Bikkembergs, я, хотя в целом мне по хую, болею за Dolce & Gabbana.
– Понимаешь, – гоношится Оля, – твои пафосные южные пидоры всего лишь уличные хулиганы, подсмотревшие стиль на вельможном балу. Глупое позерство и любовь ко всему блестящему, пышному, чрезмерному – обрывки старых, вышедших в тираж тенденций!
– Между прочим, Сальвадор Дали говорил, что мода – это то, что уже вышло из моды.
– Ну, это, наверное, какая-то сухумская мода. Чисто хачевый фасон, смешанный с гомосексуальной реакционностью.
– Мне странно, что ты ведешь столь гомофобские речи! Никогда не подозревал тебя в фашизме.
– При чем здесь фашизм? У меня куча друзей геев. Но не стоит быть излишне политкорректным, когда отстаиваешь свое мнение, мы же не в Америке, блядь. Ты, кстати, однажды под таблеткой говорил, что в детстве сам был скином. Интересно, как это сочеталось с твоим еврейством и бисексуальностью?
– Верно. Но, во-первых, мне было очень мало лет, а во-вторых, главным было не содержание, не идеологическая начинка, а эстетика движения. Уже только основной символ – изображение накачанного бритоголового, распятого на кресте, несет, по-моему, ярко выраженный гомосексуалныи подтекст. К слову, ты в курсе, Оленька, что в мире довольно много скинхедов-гомосексуалистов, организаций, подобных The Real Gay Skins, есть движения скинхедов-евреев и даже негров, а уж левых радикалов среди них и подавно намного больше, чем нацистов?
– Боже мой, Мардук, откуда в твоей башке вся эта информация?
– Просто мне это все более-менее интересно. Я люблю рассматривать под лупой то, что обывателями зовется мировым злом.
– Тебе вообще интересно зло, гадкий мальчик.
– Мне интересна семантика зла. Она притягивает меня, я стремлюсь стать еще хуже, чем есть на самом деле.
– Хуже уже некуда, Мардук!
– Мне кажется, ты удалилась от темы нашей беседы, – я заказываю еще по текиле-буму, – вернемся к Стефано и Доменико?
– Чтобы ты продолжил защищать этих провинциальных гомиков?
– Известно, что мужчины-геи – лучшие дизайнеры.
– С чего бы это?
– Потому что они действуют вне традиционных сексуальных ролей. А твой Дирк – это всего лишь тренд в clubwear.
– Полная хуйня, – не унимается Оля. – Биккембергс создает стиль, отчасти подсматривая его у наци тридцатых годов.
