А летний день, как назло, очень длинен, и солнцу, кажется, никогда не надоест идти по небу.
Василий Никитич свой рабочий день начал беседой с вестовым.
— А ты скажи, что все заперто и ключи у меня. Я буду отвечать, а не ты!.. Эх, Нефёдов, Нефёдов. Ведь мы с тобой почти одногодки, в отцы им всем годимся, а ты такого простого дела уразуметь не мог!
— Очень даже уразумел, раньше вас уразумел, да только перечить не смел. Как ни говорите — начальство, — обиделся Нефедов. — А теперь пусть хоть на губу садит — стопки не дам!
Но опасения Чернышева оказались напрасными. Вернувшись с учений, Чигарев и не заикнулся о водке. Он наскоро перекусил и заторопился в санчасть. Около заветного домика Володя замедлил шаги, постоял немного, глядя на окно, затянутое марлей, и нерешительно свернул в переулок.
— Володя, Володя! — раздалось из гущи кустов сирени.
Чигарев радостно улыбнулся, воровато стрельнул глазами по переулку и перемахнул через низкий забор. Ольга стояла под яблоней, смотрела на Чигарева, словно ждала его. Чигарев протянул к ней руки, обнял и осторожно повел к скамейке, стоявшей у стены дома.
Время для них летело незаметно. Они оба забыли о дивизионе, войне и удивились, отшатнулись друг от друга, когда к ним подошел рассыльный.
— Разрешите обратиться к доктору, товарищ капитан-лейтенант? — виновато откашлявшись, спросил матрос.
— Что у вас стряслось? — буркнул Чигарев таким тоном, каким обычно посылают к черту.
— Иванов животом мается.
Ольга тихонько и незаметно пожала пальцы Володи, как бы говоря: «Потерпи, милый, я быстро вернусь», и ушла. Но Чигарев не хотел оставаться один и пошел следом.
Ольга с катера вышла очень озабоченная.
— У него аппендицит. И, по-моему, последний приступ, — тихо сказала она. — Нужно немедленно отправить в Киев.
Чигарев нахмурился. Легко сказать — отправить! А на чем?* Единственная машина в ремонте, а катера сейчас, ночью, под мост не пропустят. Весь Днепр в наших руках, а ты не смей ходить ночью под мост!
— Вызвать скорую помощь из Киева, — распорядился Чигарев.
— Ему нужна срочная операция, — раздраженно сказала Ольга. — Скорая помощь — только потеря времени.
Наступила тишина. Стало слышно, как на катере сдавленно стонет Иванов.
— На катере прорваться, — посоветовал кто-то из матросов.
Еще два года назад Чигарев поступил бы именно так, но теперь он подумал: «А что из этого получится? На мосту стоят крупнокалиберные пулеметы, около них дежурят солдаты. Приказ обязывает их открыть огонь, и они откроют его. Матросы, бесспорно, ответят. Конечно, катер с Ивановым прорвется, но какой ценой? Не придется ли за одну жизнь отдать несколько?»
