— Десант, к бою! — заглушая все шумы, кричал Копылов, беря лопату на изготовку.
— Перестань барахлить! — одернул его Мараговский. Он был назначен старшим и сейчас внимательно осматривал матросов и их снаряжение.
Не пришлось Крамареву побывать дома, Сначала он отнекивался, ссылаясь на то, что сейчас каждая пара рук на учете, а потом Норкин опять забыл о нем. Дела было столько, что все перестали скучать. В боевых листках наряду с отличниками боевой подготовки говорилось и о лучших землекопах, каменщиках, плотниках. На первых порах офицеры были в стороне от общего дела, но постепенно начали втягиваться и они, превратившись в десятников, прорабов и просто разнорабочих. А Норкин, как заправский начальник строительства, на оперативках требовал «расширения фронта земляных работ», разносил Чернышева за то, что не хватает ломов, лопат, кирок, что обеды привозятся в Киев холодными.
И вдруг всё, к чему привыкли за последние дни, с чем сжились, оказалось ненужным. Началось с телефонного звонка. Он раздался ночью. Оперативный дежурный но дивизиону вялой рукой снял телефонную трубку и сказал, подавляя зевок:
— Тридцать четвертый слушает.
— Комдиву, замполиту и начальнику штаба немедленно явиться к командиру бригады, — сказал адъютант Голованова.
Оперативный дежурный по дивизиону окончательно проснулся, послал рассыльных за Норкиным и Гридиным (Чигарев, как обычно, спал в соседней комнате), и через пятнадцать минут из заливчика вылетел полуглиссер.
— Зачем вызывают — не знаешь, Михаил Федорович? — спросил Гридин, ежась от свежего ветра.
Норкин покачал головой. Он сам вел полуглиссер, казалось, весь был поглощен тем, чтобы не наскочить на какое-нибудь случайное бревно. На самом же деле и его волновал один вопрос: зачем вызвали? Что случилось? А в том, что случилось что-то большое, важное, — никто не сомневался: Голованов не Семенов и по пустякам тревожить не будет.
Киев приближался с каждой минутой. В предрассветных сумерках уже видны купола Лавры, белыми пятнами обозначились дома. Еще немного и, обдав гранитную стенку брызгами, полуглиссер подлетел к Подолу.
— Прикажете ждать? — спросил Крамарев, пробираясь к штурвалу.
Норкин кивнул головой и быстро зашагал к штабу бригады. Там никто не спал. Флагманские специалисты, сидя над картами, торопливо строчили какие-то бумаги и, как показалось Норкину, как-то по-особенному посматривали на него и его спутников. В этих взглядах Норкин заметил и сочувствие, и откровенную зависть.
